Раздел авторских тем. У любой темы может быть Куратор из числа участников форумов с правом устанавливать особые правила и возможностью удалять любые сообщения в данной теме. В первом сообщении авторской темы необходимо огласить правила данной темы.
Выделение светского права привело к такому своеобразному его окаменению. Приставленное прилагательное “юридическое” убивает слово “лицо” и переводит его в категорию неодушевленных. Истоки этого понятия в том, что в римском праве понималось как учреждение или корпорация (включая муниципии, колонии, братства, коллегии) и юридическое лицо как субъект или абстрактное понятие в нем не существует. В конституции Юстиниана “Deo auctore” (V титул), предваряющей Дигесты, говорится, что “право устанавливается только для людей”. Организация ассоциируется с человеком и, обладая волей, действует вместо лица (personae vice) или группы лиц (privatorum loco). Она одушевлена. Позже с началом выделения светского права происходит омертвение слова "лицо". Это очень хороший пример, где беспристрастно, лишь на примере грамматики языка можно показать, что секуляризация принесла смерть: она перевела ряд слов из категории одушевленных в неодушевленные. И это просто факт. Так, когда Спиноза приходил к своим, ставшим великими, умозаключениям, например, о том, что определение есть ограничение, он по сути лишь сообщал современникам обрывок само собой разумеющегося и очевидного для любого образованного человека в VI веке (например, римского юриста), не говоря уже о более ранних временах. Можно ещё привести пример, где в русском языке категория одушевленности изменилась (он мне самому нравится). Это слово “река”. Сейчас в русском языке это неодушевленное существительное, но в древнегреческом это не так. Например в “Анабасисе” Ксенофонт говоря о реке, использует падежную функцию genetivus auctoris, которая применяется только к одушевленным предметам: ὑπὸ τοῦ ποταμοῦ (рекой). В этом светском по содержанию текста существительное ποταμός (река) имеет категорию одушевленности (Xen. Anab. 1.4.17) и тут нет никакого религиозного контекста. Ксенофонт военный, но его картина мира такова, где река это живое существо.
me2019 Один из вопросов, которые мне на прошлом вебинаре задали - как может выдуманная страшная история помочь в борьбе с настоящим страхом? Тут, конечно, совсем уж универсальных рецептов нет, все люди разные, но у меня есть версия:) Самый страшный страх - это страх безымянный. Такой ноу-нейм хтонический ужас, когда ты даже не можешь прямо словами сказать, что такое страшное-то случится, в конце концов? Как только ты начинаешь называть этот ужас словами, то, вместе с ужасом, потихоньку появляется план действий, мир начинает приобретать какие-то более-менее четкие очертания, и становится ясно, что с этим Страшным Ужасом делать. Или хотя бы что не делать, чтобы не навлечь (ну, там, не варить кота в котле в полночь в пятницу тринадцатое на перекрестке, не гулять без маски и не кушать просроченных йогуртов). И даже если сделать ничего нельзя, то всегда можно разыграть карту "лучше ужасный конец, чем ужас без конца" - в красках описать, как кого-то съели и хоть на этом немного выдохнуть (потому что если самое страшное уже случилось, то, как ни странно, это тоже позволяет почувствовать облегчение - хотя бы просто от того, что получилось в красках описать “слона в комнате” и не надо больше делать вид, что тебе не страшно).
Добавлено спустя 15 минут 58 секунд:
АЛЧЕРЕ
23 ноя, 2020 в 17:12
me2019 "— Я люблю тебя, — сказал Джек. Ирра подняла высокие брови. Радужка у нее была лиловая, а белка совсем не было видно. Как у лошади. — Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой всегда. Ты понимаешь? Ирра склонила голову к плечу, прислушиваясь. Джек испугался, не сказал ли он ей случайно что-нибудь оскорбительное. Или какую-нибудь глупость вроде «ваша усталая туфля урчит». Он до сих пор не был уверен в своем произношении. Ирра говорила на всеобщем, но ему почему-то казалось, что она не принимает «звездную латынь» всерьез. — Никто не может ни с кем быть всегда, — ответила она. — Почему?! Ирра засмеялась. Меж оливковых губ блеснули белые зубы. — Ты такой алчере. Ирр-иала-алчере".
Добавлено спустя 7 минут 37 секунд:
Конец ужаса
21 окт, 2020 в 12:25
me2019 Одна из вещей, которые меня совершенно завораживают - это точка, в которой заканчивается страх и жанр “хоррор” переходит в "сверхъестественное". В хорроре герой - всегда жертва. Если герой не чувствует себя жертвой, то ужаса не выйдет. Причин этому может быть множество. Может, герой - невинное дитя (в терминологии классической народной сказки - дурак:) И ему все нипочём, как, скажем, младшему братику из "По ту сторону стены". Или, может, у него plot armor толщиной с руку, и все отрубленные конечности сразу отрастают (а ещё вокруг есть банда старших, которая всегда за него впишется, убьёт обидчика, а потом угостит мороженкой), как в "Дорохедоро". Тогда это тоже не хоррор, а идеальная песочница, от которой главное чувство - уют и безопасность. Но мне, конечно, милее именно тот вариант, когда хоррор превращается в сверхъестественное за счёт смены мироощущения персонажа, в тот самый момент, когда герой находит внутри себя ответ - почему я достоин жизни и спасения? И как только он (или она:) начинают опираться на этот ответ - хоррор заканчивается. Не потому, конечно, что вокруг заканчиваются монстры - а потому что это перестаёт иметь значение. Да и монстры после этого внезапно обретают договороспособность (хотя, конечно, не все:) Самый мой любимый пример, конечно - это женские арки взросления в старом "Хеллсинге". Для маленькой Интегры хоррор заканчивается не тогда, когда она бежит в подвал за завещанным папенькой оружием, а откапывает голодного упыря со специфическим чувством юмора, который немедленно порывается ее сожрать. И не тогда, когда она убивает мерзкого дядюшку и становится Интегрой Хеллсинг. А тогда, когда она, припертая к стенке, орет - сожрать ты меня можешь, проклятое чудовище, но это все, что ты можешь со мной сделать! О как! - внезапно восхищается упырь и подтверждает вассальную присягу. И вот стоит девочка Интегра, справа нечисть с принципами, слева человек без принципов - а ей теперь нужно понять, в какую сторону стрелять, во имя семейной чести и блага человечества. Добро пожаловать в “сверхъестественное”! И вот о таких-то коллизиях мы на вебинаре и будем разговаривать:) Метки:
creative writing, бессвязные выкрики, лаборатория "Авалон"
me2019 - Чувствую себя героем авантюрного хронотопа. Дни стоят огромные, бездонные и совершенно, по ощущениям, бесконечные, но связаны друг с другом чисто умозрительно и, кажется, пропадают без следа. Очень странное ощущение.
Река изменила свое русло. Берега стали четче и зеленее - не совсем так, как представлялось Нимуэ, но все же. Мирддин свистнул в два пальца. Олень, пивший воду на другом берегу, вздрогнул и шарахнулся в кусты, вспугнув стайку птиц из ветвей. Нимуэ засмеялась.
хуйне какой-то
1999-2019
