Подобно огромному неподвижному камню

 

В ЗНАК ГЛУБОЧАЙШЕЙ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ РАМЕШУ БАЛСЕКАРУ

 

 

Приветствие редактора

Адвайта Веданта известна как “прямой подход” - в отличие от “постепенного подхода”. Постепенный подход подразумевает достижение различных уровней просветления, нечто вроде духовной лестницы, по которой ищущий должен взобраться. Адвайту же интересует лишь окончательное, конечное просветление. Поэтому она указывает на самое последнее препятствие; на иллюзорное “я”, на самого индивидуума, стремящегося к достижению просветления.

С теологической точки зрения Бог имеет ряд атрибутов. ОН всемогущ, всезнающ и вездесущ. И тогда возникает вопрос: “Если действительно так, почему я не осознаю и не ощущаю это единство, которое охватывает собой все сущее? Откуда берется это ощущение обособленности?” Ответ на этот вопрос прост и очевиден. “Отождествление”, “я”, которым, как мы считаем, мы являемся, представляет собой ограничивающий сознание фактор, что подобно вздымаемым ветром волнам на поверхности глади большого озера. Развитие эгоистической структуры, так называемое ощущение своей индивидуальности, по самой своей природе обособлено от целого. Но стоящее за этим всем и присущее всему сознание и есть та божественность, которую мы стремимся найти. Когда в определенных человеческих организмах пробуждается жажда к духовному поиску, то это и есть проявление Сознания, которое ищет и находит само себя.

Колин Д. Маллард, редактор

                     *****************************

Примечание редактора: Представленное ниже письмо написано мои другом, с которым я знаком почти двадцать лет. Когда мы впервые встретились, мы оба были ищущими. Все это время я поддерживал с ним связь. В этом году мы встречались с ним несколько раз, и во время нашей беседы я увидел, что что-то стало на свое место, подобно последнему фрагменту игры-головоломки. Вскоре после этого мой друг написал мне это письмо, на которое он вскоре получил от Рамеша ответ.

 

Нанаимо, Британская Колумбия, Канада, 28.7.1995 г.

Дорогой сэр! Я - шестидесятидвухлетний адвокат на пенсии и с 1964 года, когда мой отец покончил жизнь самоубийством, занимаюсь духовным поиском. Вначале я увлекся учением Спиритуалистов, а позже стал учеником Махариши Махеш Йоги, Йогананды, Кришнамурти, Бубба Фри Джона и других учителей, относящихся в основном к восточно-индийской традиции. В течение долгих лет я изучал учение Раманы Махарши, но до самого последнего времени даже частично не мог понять его. Также я тщательно изучал буддизм, христианство и ислам, особенно посредством работ мистиков.

В конечном итоге я пришел к заключению, что все религии ведут к одному и тому же, а именно - к выходу за пределы “я”. В результате бесед с Колином (моим другом-ищущим) и чтения ваших книг, я пришел к интеллектуальному пониманию того, что:

1) Такой сущности, как “я”, не существует.

2) Это “я” не имеет свободы воли. К этому заключению меня привел опыт. Похоже, существует более чем достаточно доказательств в пользу этого факта.

3) Жизнь на относительном плане представляет собой иллюзию. Я помню, как когда был маленьким, размышлял о том, что “это все нереально”, но это не были мысли, выраженные словами. Осознание этого же я пережил в возрасте пятидесяти с лишним лет, когда выполнял технику, известную как реберсинг. Посредством дыхания и с помощью профессионального инструктора я испытал определенные видения в виде воспоминаний прошлого. Некоторые из этих видений относились к младенческим годам, когда я еще не знал никакого языка.

4) Жизнь - это единство на всех уровнях.

Самым глубоким из всех духовных переживаний были воспоминания о бессмертии. Мне казалось неоспоримым фактом то, что я всегда был и буду здесь. Это было в точности подобно воспоминанию. Интенсивность этого переживания заставляет меня считать, что оно исходит из очень глубокого уровня, но, тем не менее, я полагаю, что это была Майя. Этот взгляд основан на чтении Кришнамурти, который сказал, что когда вы захотите в следующий раз узнать, что все это значит, вы должны сконцентрироваться на вопросе и не отвлекаться ни на что другое. Мой бесплодный поиск будоражил меня, и я сделал так, как он сказал. И я вспомнил.

Искренне Ваш, Джордж.

********************

 

Примечание редактора: это письмо было написано Рамешу менее чем за три недели до переживания просветления.

 

Тун, Швейцария, 11.12.1993 г.

Дорогой Гуруджи! Надеюсь, это письмо застанет Вас в добром здравии. К сожалению из-за плохого самочувствия я не смог приехать к Вам в августе, как я собирался. Сейчас я чувствую себя лучше, но испытываю проблемы с деньгами. Мне достаточно их на мои скромные нужды, но позволить себе поездку в Индию я пока не могу. Мне очень жаль. Надеюсь, Вы не огорчены.

Я по-прежнему веду одинокий, почти отшельнический образ жизни. Однако этот отход от общества вызван ни моими собственными намерениями, ни внешними условиями. Это произошло тем или иным образом, и у меня нет желания изменять что-либо. Я наслаждаюсь как одиночеством, так и случайными встречами с другими людьми. Очень редко я играю активную роль, выступая инициатором. Несмотря на наличие чувства любви и сострадания, нет никакого намерения искать работу, заняться какой-либо профессиональной или общественной деятельностью. Иногда это меня раздражает. Раньше, лет десять назад, социальные, психологические, религиозные и духовные вещи имели для меня большую важность, сейчас же увлечение ими прошло, больше меня к ним не тянет. Конечно, если возникает такая возможность, я оказываю помощь, если это в моих силах.

Несмотря на угрозу со стороны ядерного оружия, загрязнение окружающей среды, войны, социальные беспорядки, страдания на индивидуальном уровне и в глобальном масштабе, присутствует полнейшая уверенность в том, что все хорошо. Я вовсе не бессердечный или черствый, в моем сердце все это находит свой отклик, и когда я сталкиваюсь со страданием людей, я по мере возможности стараюсь успокоить их.

Но иногда, когда приходит такая мысль, ощущается некий страх, и возникает беспокойство по поводу моей отчужденности и пассивности. Я не соответствую социальным нормам, не имею ни работы, ни профессии, ни семьи.

Вчера вечером был такой сильный ветер, что окна и двери моего дома громко стучали, но среди всего этого грохота была тишина, глубокая тишина, которая пронизывала собой все. Как же я люблю эту пустоту. Она не мертва, она полна сущности жизни, полна всего того, что когда-то было и всего того, что будет в будущем, то ли завтра, то ли через миллиард лет, через миллиарды нерожденных миров. Эта тишина полна того, что не может быть названо. Это бесформенное, всеохватывающее, плодотворное единое целое, неподверженное каким бы то ни было воздействиям, абсолютно беспристрастное.

Эта тишина присутствует и сейчас, на рассвете дня, в то время как я сижу за столом и пишу это письмо.

Я всегда боялся темноты, невидимого, непонятного. Я не мог и подумать, что буду чувствовать себя во всем этом как дома. Мое сердце говорит мне, что эта непостижимая необъятная бескрайность, дающая рождение всему проявленному миру, присутствующая во всех формах, является нашим источником, нашей истинной природой. Нет никого и ничего, есть только ТО. ЕДИНОЕ, и все это является опьяняющим сновидением, одновременно ужасным и прекрасным.

Все это благодаря Вам, Гуруджи! После нашей встречи я прочел много книг по буддизму, даосизму и Адвайте. В мои руки попадали работы самых разных учителей, принадлежащим различным духовным школам, но ни одна из них не смогла изложить истину так просто, так ясно, так прямо и с такой чистотой, как это сделали Вы. Даже Махарадж. Как мне повезло, что я встретил Вас!

Желаю Вам с Шардой всего самого лучшего, веселого Рождества и счастливого Нового Года!

С глубокой любовью, Марк.

 

 

Примечание редактора: просветление произошло, но осознание этого факта потребовало нескольких дней. Это можно увидеть в приведенных ниже письмах, кульминационным из которых является письмо от 5 января, когда самореализация стала полной.

 

Тун, 2.1.1994 г.

Дорогой Фрэнк, я был очень рад получить ваше письмо. Ваши послания всегда приносят с собой любовь и благословение Гуруджи. Какой бесценный подарок вы мне прислали - чудесную книгу “Сознание пишет”. Чувствуется, что она была составлена человеком, который имеет глубокое понимание и обладает пламенным сердцем. Я уверен, что многим ищущим она принесет огромную пользу. Может быть, для кого-то она даже окажется окончательным толчком или последним ударом. Я в полном восторге. У меня сжимается сердце, когда я думаю о том, как плохо вы себя чувствовали, когда осуществляли этот чудесный проект. Это само по себе уже чудо.

Мой дорогой Фрэнк, я всегда ощущаю близость к вам, хотя мы никогда и не встречались лично, и я ничего не знаю о вас, кроме той информации, которая содержится в книгах “От Сознания - Сознанию” и “Сознание пишет”. Я надеюсь, что вы находитесь в хорошей физической форме. По собственному опыту я знаю, что физическая слабость или боль могут вызвать такую открытость и чувствительность комплекса тела-психики, что сердце начинает петь песни во славу Возлюбленного, ТОГО. Они могут подтолкнуть сердце и ум к краю, к точке, откуда нет возврата назад.

Я знаю, что вы нашли Покой, или скорей, Он нашел вас. Как прекрасно, когда сердце погружено в ТО, растворившись навеки!

Когда я держал в руках вашу книгу, меня охватила внезапная печаль. Это состояние длилось всего несколько секунд, а затем прошло. Мне в голову пришла мысль, что работа Рамеша подошла к своему завершению и, возможно, его тело останется с нами уже недолго, может быть, один-два года. То же чувство охватило меня, когда я получил экземпляр книги “Сознание говорит”. Я знаю, что это риторическое замечание, но я надеюсь, что те ищущие, которые нуждаются в помощи Рамеша, в скором времени найдут свой путь к нему. Конечно же, найдут, по-другому и быть не может, если это предначертано им судьбой.

Меня очень тронуло письмо к Т.К.. У меня возникло такое же ощущение, как и тогда, когда я прочел ваши слова насчет того, что вам “не достает любви”. Именно из чувства глубокого сострадания я послал письмо Уэйну в январе 1989 года. Я думал, что это он редактировал книгу “От Сознания - Сознанию”, я не знал, что издателем были вы. Никогда ранее я такого не делал. Никогда по своей собственной инициативе я не вмешивался в личную жизнь другого человека, особенно если речь шла о духовных делах. Я говорю вам об этом потому, что чувствую, что ваше сердце объято пламенем Любви. Поэтому простите, пожалуйста, мне мое вмешательство.

Я хочу, чтобы вы знали, что те фрагменты из книги “От Сознания - Сознанию”, в которых речь идет о принятии эго, оказали на меня огромное воздействие.

С самого начала вы были очень дороги мне, и я считаю вас настоящим другом. Кроме Рамеша вы - единственный человек, с кем могу говорить о действительно важных вещах, о высшей истине.

Мой дорогой Фрэнк, когда я держал в руках ваше письмо и книгу, я ощутил, что меня охватывает невероятное чувство любви, и мне захотелось написать вам как можно скорее.

На прошлой неделе Рамеш почти не покидал моего сердца и ума. Когда я получил ваше письмо вчера, 1 января, в 9 часов утра, ощущение его присутствия было настолько сильным, что оно было почти невыносимым. Я знал, что это ощущение присутствия было ЛЮБОВЬЮ. Посреди ночи мне пришлось отправиться на длительную прогулку по пустынным улицам района, где я живу.

 

Тун, 3.1.1994 г.

Дорогой Фрэнк! Для меня было таким счастьем говорить с вами по телефону. Я поражен силой того импульса, который заставил меня позвонить. Простите меня за болтливость. Надеюсь, я не обременил вас.

Только вчера вечером после нашей беседы, за которой последовала длительная прогулка, я осознал, что когда я получил ваше письмо и бандероль, произошло нечто очень определенное. С того момента, как сидел в своем кресле с вашим письмом и книгой в руке, я испытываю очень сильное ощущение присутствия. Я не знаю, что произошло, или как это произошло, или что означает это присутствие. Я и не хочу знать. Мне все равно. Нет никакого ощущения экстаза или преувеличенного чувства радости, нет слез: всего того, что мне хорошо известно из предыдущих переживаний. Есть лишь безличностное ощущение присутствия. Я отметил во время телефонной беседы, что я чувствовал себя переполненным . Это было действительно так, но это состояние было не эмоциональным по своей природе. Оно представляет собой нечто совершенно отличное, очень близкое и интимное и в то же время, полностью свободное от каких-либо воздействий. Я ощутил эту переполненность только тогда, когда осознал это присутствие. Это было очень мощное переживание, и такое близкое. Я не знаю, когда оно возникло впервые. Оно приносит с собой любовь и покой, знакомые мне по переживаниям Я Есть, которые я испытывал в течение последних шестнадцати лет.

Присутствует твердая убежденность в том, что все, что есть - это Бог, все, что есть - это ТО. Весь мир, включая механизм тела-ума по имени Марк, в определенном смысле является плодом воображения, игрой ТОГО в пределах самого себя, при отсутствии какой бы то ни было субстанции или независимого существования. Это все является сновидением ТОГО, игрой ТОГО с самим собой, ради собственного удовольствия. Воистину весь этот мир есть не что иное, как Бог, проявление Сознания в Сознании.

И шутка заключается в том, что знание этого всегда было здесь, хотя этот механизм тела-ума-психики сопротивлялся ему, попав в ловушку подавляющей, ослепляющей обусловленности, впечатываемой в мозги миллиардов людей с момента зачатия на протяжении тысяч и тысяч лет.

Все переживания относительно проявленного мира, включая самого Марка, исчезли. До того события, которое произошло в прошлую субботу, во мне постоянно присутствовало некоторое чувство неопределенности. Оно не имело никакого отношения к учению, оно было связано с Марком, его жизнью и его будущим. Иногда возникало беспокойство по поводу то, что у меня нет никакой профессии. В другое время я переживал из-за своих гомосексуальных тенденций, которые существовали во мне наряду с гетеросексуальными желаниями. Мне было очень трудно принять все это.

Но теперь вся эта неопределенность, все сомнения исчезли. Это произошло в одно мгновение. Исчезли не только те сомнения и беспокойства, о которых я упомянул, но и какие бы то ни было сомнения вообще. Нет абсолютно никаких переживаний относительно эго, не осталось никаких вопросов относительно истины, реальности или чего-либо еще. Все волнения исчезли. Присутствует предельная уверенность в том, что все это было искоренено. Нет никакого страха по поводу того, что это может вернуться; а если и вернется, кого это будет интересовать? Здесь нет больше никого!

Вот и все. С глубокой любовью, Марк

 

Тун, 5.1.1994 г.

Дорогой Фрэнк, я должен сказать вам, что ЭТО произошло! По-моему, ЭТО произошло в тот самый момент, когда я получил ваш паке и письмо, в субботу утором, 1-го января. ЭТО произошло абсолютно без какого-либо осознавания ЭТОГО, и даже на следующий день я еще не понимал, что же произошло. Я чувствую, что собираюсь сказать что-то такое, на что можно обидеться. Я помню, как рассказывал вам о некоторых событиях на своем духовном пути, о том, как я познакомился с Рамешем, а также некоторые из безумных историй Марка. Вы сказали тогда, что мне следует записывать эти истории и что подобные вещи происходили с Аштавакрой, Махараджем и Рамешем. Когда я услышал это, я подумал, что вы выбрали неверные слова ли что вы просто преувеличивали положение Марка на концептуальной духовной карте, о которой говорит Рамеш. Я тогда не понимал, что вы говорите, основываясь на собственном опыте. И лишь вчера вечером, когда я случайно открыл книгу “Сознание пишет” на странице 103, я понял, что ЭТО произошло и с вами.

Присутствует глубочайшее интуитивное знание того, что нет ничего, кроме ТОГО; знание того, что все феноменальные объекты, все воспринимаемые чувствами вещи являются лишь иллюзией, и воистину есть не что иное, как ТО. Вся вселенная, все вселенные вместе взятые представляют собой лишь сновидение, снящееся ТОМУ, для своего собственного удовольствия, без какой-либо цели и причины. Воистину ничто никогда не происходит, ничего не происходило и не будет происходить. И даже концептуальное пробуждение Марка - это не что иное, как сновидение. С точки зрения Истины никогда не существовало такой сущности, как Марк; и самое интересное - знание ЭТОГО всегда было здесь. Не нужно было ничего искать. Неведение, слепота, поиск и, в конечном итоге, само просветление - это все иллюзия, часть сновидения.

Это все так просто, так естественно, я бы никогда не подумал. Никакого экстаза, никакого грома с молнией, лишь осознание и предельная убежденность. Теперь я понимаю, почему Джнани не ощущает себя отличным от других. Ответ прост и довольно ординарен: других, тех, кто отделен от Джнани, не существует. Нет даже самого Джнани, только Джнана. Для Джнани нет больше обособленности. С относительной точки зрения, он является всем, что он воспринимает чувствами, с точки же зрения Абсолюта, он есть ТО. В феноменальном аспекте он представляет собой все, в абсолютном - он ничто.

Дорогой Фрэнк, все это произошло по милости Гуруджи и по вашей милости, по милости ТОГО. Это случилось совершенно неожиданно.

 

12:45

 

Мне нужно было сделать перерыв. Я совершил прогулку в парк, а затем сделал закупки для себя и матери в ближайшем магазине. Во время прогулки я все воспринимал необычайно ясно, мое сердце было наполнено радостью. Восприятие было цельным и полным, без малейшего ощущения обособленности. Оно было одновременно интимным и интенсивным, отличаясь предельной свежестью. Все было ТЕМ, частью Меня, и Я был всем. Улица с прохожими, мчащиеся по ней машины, фермерский домик и фруктовый сад - все это было мною; и в то же время я был полностью вне пределов всего этого.

Пока я шел в парк, мое сердце пело: “Гуруджи, Гуруджи, Гуруджи”. На обратном пути я объяснил дорогу двум водителям, затем поболтал с одним из своих одноклассников, которого не видел долгие годы. Позже до меня дошло, что во всем этом была полнейшая спонтанность и, к моему удивлению, я проявил такое искусство общения, какого раньше за собой не замечал.

Я абсолютно уверен в том, что это переживание ТОГО является окончательным, что никакого возврата быть не может. Это произошло неожиданно, само по себе, без малейшего усилия с моей стороны, без посредства какой-либо техники или медитации. ЭТО всегда было здесь, но я не осознавал этого. Когда ЭТО произошло, оно проникло в мое осознание; или, точнее, ЭТО обрело осознание самого себя.

Это состояние, в котором я нахожусь, не имеет никакого отношения к отходу от реальности или к полету фантазии, ибо в нем человек сохраняет полную бдительность, нет никаких грез и сентиментальности. Весь день присутствует ощущение - или, вернее, знание - того, что все является совершенным, все есть идеальным выражением и частью единого целого, и что все находится на своем месте.

Я должен сделать еще один перерыв. Мне утомительно писать, поскольку мне приходится пользоваться словарем, чтобы находить подходящие слова. Я только что посмотрел на часы и понял, как медленно идет дело. Мне потребовалось три часа, чтобы написать полстранички, и в то же время это все происходит абсолютно спонтанно.

 

Тун, 6.1 (8:00)

Дорогой Фрэнк, мое сердце переполнено желанием поделиться с вами и Рамешем последними событиями и тем, что продолжает происходить. Я ловлю себя на том, что говорю сам с собой, с Рамешем и с вами неслышными словами. Как бы я хотел поделиться всем этим с вами и Рамешем.

С глубокой любовью, Марк.

 

Тун, 10.1.1994 г.

Дорогой Гуруджи! Я должен сообщить, что Марк мертв. Он умер первого января 1994 года. Той сущности, которая отождествлялась с человеком по имени Марк, с этим механизмом тела-ума, больше не существует.

Осталась лишь пустая оболочка, простая шелуха. Нет больше никаких переживаний по поводу Марка и его будущего, будущего других людей, мира в целом и Учения. Все страхи и волнения, беспокойства по какому бы то ни было поводу исчезли. Сознание больше не отождествляется с этим психо-соматическим аппаратом. Марк рассматривается в точности также, как все другие организмы тела-ума. Присутствует понимание - основанное на глубочайшей убежденности - того, что все, что есть, является ТЕМ, Богом, Абсолютом. Весь мир и все, что в нем проявлено, представляет собой не что иное, как иллюзию, видимость в Сознании. Это все на самом деле является Сознанием, отражающим Себя на Себя, чудесным шоу. И в этом феноменальном, относительном мире, происходят самые прекрасные и самые ужасные вещи. Однако воистину ничего никогда не происходило, и никогда не произойдет. Это лишь сновидение в Сознании, снящееся Сознанию для его собственного удовольствия, для него Самого. Какой же легкой становится жизнь, если воспринимать ее таким образом, во всей ее полноте света, любви и сострадания.

Я не знаю, да мне это и безразлично, является то, что происходит с этим человеком по имени Марк, переживанием “Я Есть”, просветлением или освобождением, либо же вообще ничем. Меня это не интересует. Нет никого, кто бы мог этим интересоваться. Ум больше не находится в ловушке желаний, жадности, печали, страха, возбуждения, отчаяния, надежды или разочарования. Все исчезло. Нет никакого волнения. Различного рода планирование, одержимость собственной персоной, обусловленность - ничего этого больше нет. Ум не вмешивается больше в восприятие и в происходящие действия. Он работает только тогда, когда это необходимо, чувства же приходят и уходят, не подвергаясь оценке или подавлению, иногда оказываясь выраженными внешне, иногда - нет. Все это происходит естественно и спонтанно, подобно возникновению ряби на воде.

Я никогда не думал, что это может произойти с Марком, с его сложной психологической структурой, глубоко въевшейся обусловленностью, невписанностью в социальную жизнь и 11-летним стажем безработного. У него всегда было мало друзей, не было профессии, он жил как отшельник, как монах - но падший! - подверженный сексуальной одержимости, обладающий скрытым пламенным темпераментом и страдающий сильным заиканием.

И все же, спустя десять лет, это все еще здесь, без каких-либо признаков ослабления. В самые первые дни я ощущал удивление, когда, просыпаясь, обнаруживал, что это не исчезло.

Это было в полной мере неожиданным. Я уже давно прекратил поиски просветления или освобождения. Я знал, что все попытки достичь его бесполезны. И, прекрасно осознавая свою психологическую структуру, я считал, что это вряд ли может произойти в моем случае. Я отбросил все ожидания и надежды подобного рода. И все же на мирском плане я время от времени продолжал поиски партнера, друга, любви, секса или профессии, того, что привнесло бы в мою жизнь смысл. Множество раз я начинал борьбу за усовершенствование себя. И всегда глубоко в моем сердце сохранялась устремленность к Богу. Сколько лет, сколько дней и ночей я плакал и звал Бога, иногда в глубоком отчаянии, иногда воспаряя на крыльях любви.

Люди говорили о Марке, что он добросердечный, заботливый и спонтанный малый, интересующийся тысячами вещами; иногда нахальный, но всегда готовый оказать помощь.

Мой отец умер, когда мне было два года, и потребовалось тридцать лет, чтобы понять, как мне его не хватало. В детстве я легко заводил друзей, любил природу, ухаживал за животными, собирал гербарии, камни и птичьи гнезда. У меня был собственные хирургические инструменты и я орудовал ими интуитивно, без малейшего колебания, как опытный ветеринар. Моими увлечениями в жизни были рисование, пение, игра на сцене. Но затем, в возрасте девяти или десяти лет, я стал ощущать себя чужим, изгоем, и начался уход в себя. В период полового созревания и юности мое заикание еще более усилилось. В возрасте двадцати пяти лет, после длительной и мучительной борьбы со своим речевым дефектом, я оставил учебу в университете. Это было в декабре 1976 года. Будучи не в состоянии нормально общаться с другими людьми, я изолировал себя от общества, ограничив свое жизненное пространство своей квартирой в Берне. Я испробовал все, что только мог для того, чтобы избавиться от заикания. Обладая силой воли и пылким темпераментом, я доводил все свои действия в данном направлении до крайности. Моей последней надеждой оставалась йога.

За год до этого, в 1975, я прошел свой первый курс. Я стал вегетарианцем, затем перешел на макробиотическую диету. Как-то я прожил целый месяц на кашах и большом количестве соли. Положение дел только ухудшилось. В течение пяти недель я ежедневно питался пятью сухими лепешками и половиной литра молока. Я был похож на скелет и настолько ослаб, что едва взбирался по лестнице, ведущей в мою квартиру. Я продолжал посещать лекции в университете, одновременно активно занимаясь йогой и пранаямой, что существенно улучшило мое дыхание. Мой вдох длился одну минуту, выдох - также минуту, задержка дыхания достигала двух минут. И все же это оказалось напрасным; я был в глубоком отчаянии. В конце концов я отказался от своей квартиры и вступил в организацию Трансцедентальной Медитации Махариши Махеш Йоги. Таким образом я ступил на путь духовного поиска, тяжелый и болезненный.

Беззаботный и исполненный любви юноша превратился в симпатичного молодого человека. Приятный во всех отношениях и добрый, он привлекал к себе внимание людей. Внутри же он был одинок, обособлен, несчастен, на грани отчаяния.

Как и во всем, с чем мне приходилось иметь дело, я окунулся в ТМ и деятельность организации с головой. Жил я тогда в международной штаб-квартире в Селисберге, небольшой деревушке в отдаленном районе Швейцарии.

 

Ландшафт местности с озером и горами был великолепен, в то время как люди, состоявшие в данной организации, лишь вызывали досаду. Большинство из них были эгоистичны и высокомерны, их интересовало лишь улучшение своего положения в организации или же подъем по лестнице духовного успеха. Многие желали практиковать т.н. Летающий Курс, овладеть левитацией или обрести другие полезные сиддхи, которые услаждали бы их эго. Любовь и сострадание, казалось, были для них чуждыми понятиями.

В Селисберге я работал на кухне и убирал в комнатах, где останавливались приезжие. В конечном итоге я получил должность подсобного рабочего в центре распределения продуктов. Два-три раза в день я занимался медитацией и асанами, делая это регулярно и настойчиво. Было это в марте и апреле 1997 года.

В мае я попал на армейские курсы переподготовки. Казармы стояли возле озера посреди гор. Я продолжал тайком заниматься медитацией и наслаждаться чудесными видами природы. Фруктовые деревья стояли в цвету, и я был очарован этой божественной красотой.

Тогда же произошел один забавный случай. Каждой утро, между 4:00 и 5:30, я выполнял свою практику джапы, сидя на кровати и оперевшись спиной о стену. По окончании медитации я ложился в постель и ждал, когда включат свет. Я не хотел, чтобы другие знали, чем я занимаюсь. То же самое я проделывал, когда гасили свет и все засыпали. Однажды утром один из моих товарищей встал раньше обычного и увидел меня сидящего на кровати и - как он подумал - спящего. Когда он позже поинтересовался у меня, почему я сплю в такой позе, я объяснил проблемами со спиной. Мне не хотелось рассказывать, чем я на самом деле занимался. Вскоре поползли слухи о том, что Беурет спит сидя!

Курс переподготовки завершился в мае, и перед возвращением в Селисберг я провел пару дней в Туне. Я ходил на прогулки загород, ощущая, как меня охватывает невероятное чувство любви, блаженства и красоты. Казалось, что воздух, как и небо, вибрирует, земля и деревья дышат невыразимым ПРИСУТСТВИЕМ - которое я называл Богом. Мое сердце раскрылось, все барьеры растворились, и я объял собой все мироздание. Я был частью вселенной, а вселенная - частью меня. Хотя это переживание продолжалось в течение нескольких недель, оно сохранялось не постоянно или с той же интенсивностью. Я был настолько переполнен переживаемыми мной любовью и красотой, что перестал разговаривать более чем на месяц. Это была спонтанная Мауна. Когда мне нужно было что-нибудь сообщить другим, я писал короткие предложения на клочках бумаги. В остальном я жил как обычно. Я вернулся в центр ТМ, где продолжал добросовестно выполнять свою работу. Но все это было лишь внешним, ибо внутри я переживал глубокое осознание божественного присутствия, его красоту и блаженство. Из-за своего молчания я был изгнан из центра. Но это уже отдельная история.

По возвращении домой, во время пребывания в своей комнате или загородных прогулок, я начал ощущать, что интенсивность этого ощущения ПРИСУТСТВИЯ усилилась. Затем со временем, постепенно, оно исчезло. Я пытался удержать его, но оно ускользало сквозь мои пальцы. А затем начали возвращаться и мои старые проблемы с заиканием и замешательством по поводу моей сексуальной ориентации. Я по-прежнему не знал, что мне делать с моей жизнью, какой профессией заняться. Я боялся ошибиться и принять неверное решение. Я снова был в отчаянии.

Пытаясь отыскать решение своих проблем, я отправился в Индию, в институт йоги, где преподавал мой бывший учитель йоги. Я побывал там дважды - в 1978 и 1979 годах. Останавливался я в самом институте, в Бомбее. В то время я не знал ни о Нисаргадатте, ни о Вас, Гуруджи!

В конечном итоге я понял, что йога ведет меня не в том направлении, что мне нужно, и стал прилагать еще больше усилий для совершенствования контроля над самим собой, своим телом, умом и чувствами, в том числе автономной нервной системой. Таким образом я еще больше усилил свою бесконечную борьбу, что привело лишь к усугублению противоречий, страдания и боли.

И я оставил занятия аштанга йогой, осознав, что более всего я нуждаюсь в Боге, в Истине. Я прекратил борьбу со своим заиканием, и - вот так штука - оно ослабло само по себе. Больше это не было для меня проблемой, вопросом жизни и смерти, как раньше. Моя борьба с заиканием, длившаяся всю жизнь, оказалось абсурдом. В течение двенадцати лет, понукаемый окружающими, я изо всех сил пытался преодолеть этот речевой дефект, и более чем девять лет я боролся самостоятельно. Впрочем, это все просто не могло произойти как-либо иначе, поскольку, без усилий, направленных на борьбу с заиканием, я бы никогда не пришел к йоге, к восточной философии и пониманию духовного поиска.

И именно тогда, с потерей ощущения ПРИСУТСТВИЯ, начался истинный поиск Марка. То, что произошло на ранней стадии моего пути, должно было повториться в этом поиске Бога, Истины. Потребовалось еще девять лет, прежде чем поиск был окончательно отброшен. Этот второй этап оказался еще более болезненным и беспокойным, чем первый. Если бы я знал, что меня ждет, я бы никогда не ступил на этот путь - меня бы охватил страх и я бы отказался. Но как только я оказался на пути, я просто не мог уже сойти с него, хотя такое желание возникало у меня множество раз. Иногда я поддавался соблазну, вызываемому красотой пути, а иногда двигаться вперед меня побуждали обстоятельства.

 

Тун, 12.1.1994 г.

Дорогой Гуруджи! В субботу, 1-го января, я получил от Фрэнка бандероль с письмом и рукописью книги “Сознание пишет”. Я с нетерпением жду, когда начну читать ее.

Еще до того, как я открыл бандероль, я испытал необычайно сильное ощущение наполняющей меня ЛЮБВИ и невыразимого ПРИСУТСТВИЯ. Я был буквально переполнен чувствами.

Меня очень тронули тепло и забота, выраженные в письме Фрэнка. И вдруг я почувствовал, что начал разговаривать сам с собой, то есть, с Вами, Гуруджи, и с Фрэнком. Мое сердце неслышным голосом обращалось к ТОМУ. Слова изливались абсолютно спонтанно, но я не помню, что конкретно я говорил. Это продолжалось какое-то время, а затем я отправился на прогулку.

Вечером мы с матерью смотрели телевизор, а в полночь я снова отправился на прогулку. И снова мое сердце обращалось к Фрэнку, к Вам, Гуруджи, к ТОМУ, к Себе. И все это время сохранялось ощущение ПРИСУТСТВИЯ и ЛЮБВИ. Оно находится все время со мной с того самого момента, как я получил бандероль от Фрэнка. Когда я проснулся на следующее утро, оно по-прежнему было здесь.

Второго января я написал Фрэнку письмо, а днем отправился на прогулку в лес. И снова я разговаривал сам с собой - конечно, не вслух (хотя, если бы это было даже и так, мне было бы безразлично!). Этот разговор отличался особой энергичностью - я слышал, что говорю вещи, какие раньше никогда не осмеливался произносить, некоторые из них были почти святотатством.

Первые два или три раза, когда происходило это спонтанное говорение, я ощущал некоторое беспокойство, не понимая, что случилось с моим умом. Через некоторое время меня охватило сомнение, и тогда 3 января, во второй половине дня, я попытался подавить в себе этот монолог, но это лишь привело к огромному замешательству. Но при всем при этом ощущение ПРИСУТСТВИЯ по-прежнему сохранялось. Отчаяние также не покидало меня, он было ужасным, и мне снова пришлось отправиться на прогулку в лес!

Во время прогулки мне стало ясно, что я должен позволить этим словам изливаться. Я понял, что это говорил не расщепленный ум, не я, это целостный ум говорил Сам с Собой. После того, как я расслабился, с моих уст начало изливаться Учение. Это состояние было подобно предыдущим состояниям богопомешательства, через которые я проходил. Но в этот раз ТО говорило не в терминах ЛЮБВИ, а скорее, огненными словами Джнаны.

Я чувствовал, и по-прежнему продолжаю чувствовать, что то, что было произнесено тогда, было истинным и настоящим. Кроме того, никакого выбора у меня тогда не было, я не мог помешать этому происходить, не зависимо от того, кто или что совершал это говорение.

К концу прогулки я ощутил потребность позвонить Фрэнку. Этот семидесятиминутный разговор обошелся мне в семьдесят долларов. Бедная моя мать, я разорю ее! Но какое же это было наслаждение - говорить с Фрэнком. Я впервые ощутил способность побеседовать с кем-либо о своем духовном поиске, о периодах богопомешательства, томления, экстаза и отчаяния, о встрече с Вами и о том, что поиск подошел к своему завершению. И хотя поиск закончился, я по-прежнему переживал психические подъемы и спады, которые продолжались вплоть до момента пробуждения 1 января. Я знал, что Фрэнк понимает, о чем я говорю. Как мне повезло, что у меня есть такой друг! Он заботлив и терпелив со мной, нежный и великодушный. Фрэнк мне дорог почти как Вы, Гуруджи. Для меня почти нет различия между вами. Но, конечно же, Вы моя первая и единственная любовь, Гуруджи, и таковым Вы останетесь навсегда. Говорят, что даже на уровне мирских отношений никакая другая любовь не может превзойти первую.

 

Тун, 14.1.1994 г.

Дорогой Гуруджи! Лишь после телефонной беседы с Фрэнком и длительной полночной прогулки я осознал, что 1 января произошло нечто совершенно определенное.

С того самого дня во мне постоянно сохраняется осознание этой ЛЮБВИ и этого ПРИСУТСТВИЯ. А также абсолютная убежденность в том, что все воспринимаемые вещи есть не что иное, как сновидение, и что воистину нет ничего, кроме ТОГО, ничего, кроме АБСОЛЮТА, ничего, кроме БОГА. Все, что есть - это Сознание.

Нет больше никаких волнений, связанных с планированием, концептуальных размышлений или фантазирования, нет ни сомнений, ни страхов. Ум прекратил оценивать и отвергать, гоняться за приятными вещами и избегать неприятных. Присутствует либо чистое молчаливое осознание, либо целостный ум, беседующий сам с собой.

Ощущается предельная уверенность в том, что больше никого нет. И вместе со всем этим исчезли все страхи и жадность, оказавшись искорененными полностью и навсегда.

Гуруджи, все это произошло только благодаря Вам! Как я могу выразить ту ЛЮБОВЬ и нежность, которые я испытываю к Вам?! Марка больше нет, нет ничего, кроме любви и красоты, а Марк - это не более чем марионетка в этом сновидении-жизни. А само это сновидение-жизнь, со всеми его красотами и уродствами, со всей его любовью и ненавистью, есть не что иное, как ТО, не что иное, как ВЫ, не что иное, как Я.

О Гуруджи, Марк никогда и думать не мог об этом. Все это является настолько легким и спонтанным, таким свежим, интимным и первозданным. Полное ощущение того, что ты попал домой. Присутствует чувство нежности и заботы по отношению ко всему сущему, и в то же время ощущается полная безмятежность и легкость, а также единство со всем и со всеми - наряду с полной отчужденностью от всего. Никакого грома с молниями, никаких цветовых вспышек и видений, никакого экстаза, слез или эйфории, никаких экстрасенсорных трансцедентальных способностей. Ничего, кроме двух вещей: предельной убежденности в том, что все, что есть - это Сознание, а также в том, что никого нет. И вместе с тем постоянно присутствует ЛЮБОВЬ, с ее беспредельной красотой.

О, Гуруджи, что я могу сказать?

С момента переживания, имевшего место в мае 1977 года, я довольно часто ощущал переполнявшее меня чувство любви и красоты, состояние блаженства. Но как же я страдал, когда это проходило. Были периоды интенсивной Бхакти, богопомешательства, которое смывало все остальные ощущения, не оставляя почти никаких воспоминаний. Но, в конце концов эти состояния практически исчезли, и та любовь, которой я так жаждал, приходила все реже. Затем, в июне 1988 года я встретил Вас, Гуруджи.

Когда я вернулся в Швейцарию после знакомства с Вами, эти состояния любви и покоя вернулись ко мне, и иногда они были очень интенсивными. Но все же, когда они проходили, меня начинали охватывать сомнения, возникали вопросы насчет того, не было ли это все иллюзией и самообманом. И так оно действительно и было! Но лишь в том смысле, что вообще все является иллюзией. В то время я не понимал в полной мере, что все состояния являются иллюзией (в том числе просветление), то есть, если их рассматривать с точки зрения Абсолюта.

Когда я встретил Вас в июне 1988 года, мой поиск подошел к концу. Но это относилось только к интеллектуальному и духовному поиску. Сердце еще не обрело свой дом. Мой ум по-прежнему стремился к удовольствиям и радости; Сознание по-прежнему отождествлялось с этим механизмом тела-ума по имени Марк. Моя психологическая структура была такова, что она создавала огромные личные страдания, в то же время делая меня неспособным к подчинению нормам общества.

Я никогда не мог подумать, что эта трансформация может произойти в случае с Марком. Вы не представляете, дорогой Гуруджи, до какой степени обусловленность психики Марка отходила от общепризнанных стандартов. Хотя сердце Марка было переполнено любовью и состраданием, в нем была и темная сторона, из-за чего он очень сильно страдал. Существует множество историй на этот счет: Как Марк был осужден за кражу в магазине, как он потратил тысячу долларов на крутое порно, как ему чуть не ампутировали правую руку, как он увлекался различными безумными диетами. Эта темная сторона психики Марка начала проявляться около восьми лет назад.

Затем последовали безумные истории о духовном поиске Марка и о том, как он пытался совладать со своим заиканием. Таких историй десятки. Позвольте мне рассказать историю о периоде Бхакти.

Временами я испытывал такое блаженство и такую красоту, что мое сердце начинало возносить хвалу Возлюбленному, Богу. Из него изливалось множество стихов во славу Возлюбленного и его бесчисленных проявлений. Где бы я ни находился - дома, у озера, в уличной толпе или в поезде, из моего сердца лились песни любви.

О, какие же мучения наступили для меня через пару дней, когда этот экстаз прошел, и присутствие Возлюбленного больше не чувствовалось. Мое сердце было в отчаянии. А когда я читал те стихи, которые я писал, находясь в тех чудесных состояниях, я испытывал такую боль и тоску, что мне приходилось их сжигать. Мой ум пришел к заключению, что все это было не что иное, как романтическая фантазия, простой самообман. Но сердце все же жаждало возврата той Любви, того Присутствия Бога. И тогда оно возвращалось, оставаясь со мной на несколько часов, дней или недель. И сердце наполнялось восторгом, вновь становясь единым целым с Возлюбленным, с озером, горами, рекой, небом, шумом города, единым с людьми на улицах и в торговом центре. Снова и снова это состояние то возвращалось, то исчезало. Всего было написано и сожжено более тысячи страниц со стихами.

Однажды мне нужно съездить на поезде в Берн, и меня вновь наполнили радость и любовь к Возлюбленному. В тот момент я находился в купе с другим пассажиром, незнакомцем. Я случайно заглянул ему в глаза - и внезапно почувствовал, что смотрю в глаза Бога. Я увидел в них всю красоту, любовь и блаженство. И в то же время я увидел, что этот человек полностью слеп. Мое сердце, объятое огнем сострадания к нему, разрывалось на части. На глаза навернулись слезы, и мне пришлось немедленно покинуть купе. В коридорах швейцарских поездов рядом с туалетом есть места для сидения, где я и провел остаток пути, проплакав до самого Берна. И в последующие недели во время моих поездок на поезде мне приходилось сидеть именно там.

Я испытывал необычайное желание дать эту Любовь всем страждущим, всем, кто находится в отчаянии, тем, кто в слезах зовет Бога.

А теперь все здесь, на своем месте!

И я сижу за столом и пишу эти строки; выглядывая из окна, я вижу горы, покрытые свежевыпавшим снегом, безоблачное небо, клочья тумана, висящие над домами и озерами. На часах без четверти девять утра, и солнце поднимается из-за вершины горы, название которой означает “монах”.

Каким же чудесным и завершенным является все это сновидение, оно есть не что иное, как красота и любовь, не что иное, как не имеющее имени, нерушимое и вечно присутствующее бытие, которое было здесь всегда, до появления всего существования, нетронутое и первозданное, не имеющее ни начала, ни конца.

Когда закрываешь глаза, нет ничего, кроме покоя. Гуруджи, Гуруджи, это невозможно описать словами. Все это пришло от Вас и благодаря Вам.

Вы и я - одно целое.

С безграничной любовью, Марк.

 

Тун, 18.1.1994 г.

Фрэнк, я только что вернулся с прогулки. Какая красота, какая радость! Нет ничего, кроме ТОГО!

Сама эта земля - это Я. И все, что находится на ней - Мое. Все существование является Моим проявлением. Все существование находится во Мне, есть выражение Меня.

Вся красота, радость, ненависть, похоть, влечение, насилие и даже самая нежная ласка - все это лишь выражение Моей Любви.

Я - тот, кто страдает, Я - тот, кто пребывает в блаженстве, Я - тот, кто совершает духовный поиск, Я - тот, кто пребывает в покое. Все это является Мною.

Дорогой Фрэнк, беседуя с вами, я обращаюсь и к Гуруджи, к ТОМУ. Вы есть ТО, Фрэнк. Вы являетесь всем этим мирозданием, всем этим миром. Вы есть все, все находится в вас, все является вашим выражением. Вы есть все, вы есть ТО.

Фрэнк, вы есть самое прерасное существо, Само бытие! Как вы могла исключать что бы то ни было из себя? Все, что есть, есть вы. Вы есть все, вы есть ТО.

Меня очень увлекла идея посвятить Рамешу книгу, в которой были бы собраны рассказы учеников. Я уверен, что Рамешу понравится такой подарок. Также я бы очень хотел услышать рассказы и других учеников.

Относительно вашего эссе под названием “Тонкий аспект принятия”. То, что вы описываете такими ясными словами, случилось почти в том же виде и со мной. Это было окончательным принятием неспособности принять неприятие, то есть, неспособность принять свою борьбу, а также неспособность принять свою неспособность. Это звучит как игра слов, но здесь отражено именно то, что, как мне кажется, является последним ментальным препятствием перед наступлением полной спонтанности - что является тем же, что и освобождение, просветление, или самоотдавание.

Существенный момент заключается в том, что, как вы говорите об этом, “я просто пришел к принятию своей роли исполнителя - наряду с интеллектуальным убеждением в том, что я не являюсь исполнителем”. Принятие роли исполнителя включает в себя, как вы указываете, принятие в том числе “плохих” качеств и “сидящего внутри дьявола”.

В ноябре 1982 года я оставил работу и начал вести жизнь отшельника, или монаха, занимая две комнаты в доме моей матери на первом этаже.

Осенью 1983 года мой друг в Берне предоставил мне небольшую квартиру на чердаке. В течение двадцати дней я постился, употребляя только воду. По окончании поста произошло нечто странное. Посреди ночи я почувствовал, что мое сердце перестало биться, но через несколько секунд возобновило свою работу, чтобы вскоре остановиться вновь. Я не был уверен, что оно начет снова стучать и что это не конец моей жизни. Я был совершенно один и я был объят ужасным страхом. Я спрашивал себя: “Почему, Марк? Почему ты так дико боишься смерти, ты, который считал, что тебя уже ничто не сможет испугать?” Ответ пришел немедленно и был предельно ясен: “Я и не жил; я не любил. Я не давал любви и не получал ее”. Затем последовал еще один вопрос: “Марк, что есть такое, что находится вне пределов всего остального и что действительно интересует тебя в этой жизни?” Позорный ответ был таков: “Бог и секс”. Лишь эти два слова! В моих глазах это было святотатством - две эти вещи бок о бок. И это произошло с Марком, аскетом, вовлеченным в высокодуховную жизнь, с человеком, который жил как монах! Я думал, что могу оставить позади себя мир и это тело, со всеми его проблемами и потребностями, и прямиком вступить в другую область бытия. А теперь вот это!

Я стал очень смиренным, это было почти полное уничижение. Я понял, что должен прекратить все занятия йогой, все духовные практики, все религиозные и философские размышления. Мне нужно было спуститься на землю, повернуться лицом к своему телу и миру.

С этого момента у меня возникло желание вести нормальную жизнь, влиться в общество, заняться работой и, возможно, даже завести жену и семью. Я начал искать работу, однако вскоре я осознал, что не могу принять решение насчет того, что же мне делать. Поиск Бога был слишком важен для меня, чтобы его отбросить. Я вернулся к матери и полностью отошел от всего. Я выбросил все свои духовные и религиозные книги, перестал читать, смотреть телевизор и слушать радио. Я ощутил побуждение снять со стен все изображения - я не хотел находиться под влиянием чего бы то ни было.

Я хотел быть в полном одиночестве, наедине с самим собой в поиске Боге. Я выходил только в магазин, а также для загородных прогулок. Я очень смутно вспоминаю те годы. Однако, несмотря на мой отшельнический образ жизни, мой организм функционировал нормально, по крайней мере внешне.

К 1987 году я достиг низшей точки, полной темноты. Иногда страх достигал по ночам такой интенсивности, что я брал с собой в постель фотографию Раманы Махарши. Я думал, что она сможет как-то защитить меня. Однако даже это не уберегало меня от панического чувства.

Тем временем я вновь начал покупать и читать книги. Я приобрел новое издание книги Нисаргадатты Махараджа “Я Есть То”. Читая ее, я ощутил уверенность в том, что я должен встретить компетентного человека, который сможет, исходя из собственного опыта, рассказать мне об Истине и о Боге, как это сделал Махарадж, когда был жив. Затем я прочел “Знаки на пути” и написал письмо в издательство Acorn Press с просьбой сообщить мне адрес Рамеша. Мне дали адрес другого издательства - Chetana Press - и г-н Дикши переслал мое письмо Рамешу, который тут же ответил на него. Однако, в то время книга “Знаки на пути” казалась мне слишком сухой, слишком философской, а фотография щеголеватого, интересного банкира - простите меня, Гуруджи! - на задней обложке была мне не по душе. Тем не менее я ощутил непреодолимое желание поехать к нему, чтобы познакомится ближе. Без малейшего колебания я купил билет на рейс до Бомбея и занялся оформлением визы. Затем я позвонил Рамешу и спросил его, сможет ли он принять меня на пару месяцев и согласен ли он на мой приезд 16 июня.

Перед моим отъездом ко мне зашел мой брат, и я сказал ему, что это будет моя последняя попытка найти Бога и Истину и что Рамеш - последний, с кем я собираюсь встретиться с этой целью, независимо от того, будет мой визит успешен или нет. По возвращении я откажусь от духовного пути, отброшу поиск Бога. Я был абсолютно уверен с своих словах!

Когда я ехал на встречу с Рамешем, у меня было всего два вопроса: 1)есть ли на самом деле такая вещь, как Бог или Истина, и, если да, возможно ли войти с ним в контакт? 2) Может ли человек быть свободен от страданий и боли?

По приезде в Бомбей я отправился к Рамешу. Вечером, после моей беседы с ними, я осознал, что все мои вопросы относительно духовности исчезли. Я был в полном замешательстве. Я знал с абсолютной уверенностью, что то, что сказал мне Рамеш, было истиной. То есть, я был абсолютно уверен в том, что то, что говорил мне Рамеш о Боге, об Абсолюте, обо мне, об индивидууме, о других, о том, как работает ум и мир в целом, было истиной. Не было никакого переживания блаженства, любви или покоя, никаких слез - лишь предельная уверенность в том, что то, о чем говорил Рамеш, было чистой правдой. Именно это я искал с тех пор, как помнил себя. И тогда я понял, что поиск окончен. Рамеш, наверное, также понял это, ибо он сказал мне в тот день, что “еще две или три беседы, и цель будет достигнута”. Назавтра я отправился в агентство Пакистан Эарвейз, чтобы забронировать место на следующий рейс домой. У меня совсем не было намерения путешествовать по стране и осматривать достопримечательности, поэтому, когда Рамше предложил мне пожить в Раманашраме, я к своему удивлению отказался. Моей единственной целью было встретиться с Рамешем и получить ответы на свои вопросы. Теперь, когда это осуществилось, я жаждал уединения в доме моей матери и прогулок в одиночестве в лесу и вдоль озера.

Я был рад приобрести билет на пятое июля. В конце своего пребывания я отдал Рамешу все деньги, которые брал с собой, ожидая пробыть в Индии два или три месяца. Я оставил себе только сумму, необходимую для оплаты счета за гостиницу и такси до аэропорта. Таким образом моя клятва не сдаваться, пока я не найду Бога, или Истину, была выполнена.

Когда я встретил Рамеша, я понял, что Истина - это не нечто, что нужно искать. Истина сама раскроет себя, когда не останется больше никакого “я”, которое искало бы ее. После своей встречи с Рамешем я понял, что нет никакого Марка, никакого “я”, которое осуществляло бы поиск или надеялось на что бы то ни было. Я понял, что все, что я искал, на самом деле всегда было здесь и сейчас. А что касается желания помогать другим, я увидел, что просто нет никаких других, которые нуждались бы в помощи; они вообще ни в чем не нуждаются. Также не было никого, кто бы оказывал им помощь - была лишь помощь, то есть процесс помощи, включающий в себя различных людей и события в определенных ситуациях и в определенном контексте.

Вот так и случилось, что мой духовный поиск подошел к концу. Но поскольку сознание все еще было отождествлено с механизмом тела-ума по имени Марк, психике нужно было пройти длинный и иногда болезненный путь, состоящий из взлетов и падений. В процессе прохождения этого пути происходили некоторые удивительные события, имевшие место до того, как наступило просветление. А после того оно случилось, многие из поведенческих реакций подверглись изменениям - некоторые остались такими же, как были раньше, а некоторые отпали, и их место заняли другие.

Но нужно иметь в виду: весь этот процесс с вовлеченными в него людьми и событиями, включая само событие, называемое просветлением, есть не что иное, как составная часть этого сновидения-жизни, этой божественной игры, божественной комедии. Таким образом, весь этот ряд событий, произошедших в процессе жизни, кроме того, что являлся иллюзией, был на самом деле удивительным выражением ТОГО, Абсолюта, Самой Божественности.

Каким же поразительным и совершенным образом функционирует это великое сновидение - безошибочно и безупречно; все находится на своем месте, все является составной частью выражения ТОГО.

 

Тун, 19.1.1994 г.

Дорогой Гуруджи, мне было очень приятно говорить с Вами по телефону, услышать Ваш голос и получить Ваше подтверждение.

Гуруджи, Марка больше нет. Дом пуст. В нем много красивых , а также обшарпанных комнат, но сейчас в них никто не обитает. Нет ничего, кроме этого огромного потока жизни, этого грандиозного, чарующего сновидения. Нет ничего кроме ТОГО.

О, Гуруджи, как я могу выразить свою любовь к Вам? Как бы я хотел обнять Вас и коснуться Ваших стоп. Когда я думаю о Вас, мое глупое сердце танцует от радости.

С любовью, Марк.

 

Тун, 9.3.1994 г.

Дорогой Гуруджи! Девятого февраля ко мне приехал из Цюриха Билл со своей женой. Мой адрес он получил от Вас. Бил занимается духовным поиском уже в течение тридцати лет. Его очень интересуют Ваши книги и Ваше учение, но он еще очень сильно отождествлен со своим телом-умом, принимая себя, общество и мир в целом за нечто реальное.

За пять с половиной лет после нашей встречи, Гуруджи, я никогда не говорил об Учении. Но когда здесь появились Билл и его жена, Учение начало спонтанно изливаться через этот механизм тела-ума по имени Марк. Я обнаружил, что говорю о Вас, Вашем учении и о своих собственных переживаниях. Две недели назад я получил от Билла приглашение погостить у него. В его доме есть большая комната для медитаций и для групповых занятий. Я согласился. Когда я приехал, он попросил меня провести беседу с небольшой группой его друзей, каждый из которых бал ищущим с многолетним стажем. Я согласился и 26 февраля провел две такие беседы. Дневная беседы длилась около двух часов, вечерняя - около трех. Было видно, что те шесть человек, которые присутствовали на встрече, серьезно интересовались Учением и были очень восприимчивы. Они настояли на проведении новой встречи 16 марта.

Ниже дается описание моих воспоминаний о тех первых беседах. Я начал с самых основных принципов учения и медленно, очень постепенно, развил тему. Я сказал: “Все вы встречались со множеством гуру и учителей, читали много книг, изучали различные философии и религиозные писания. Вы практиковали всевозможные садханы и испробовали многие техники и дисциплины. В процессе всего этого вы прошли через множество переживаний и состояний сознания. Может быть, отложим все это на некоторое время в сторону? Давайте попробуем провести эксперимент, упражнение в наблюдении. Отложите все свои переживания, мысли, знания и убеждения - все они, конечно же, относятся к прошлому, не так ли? Я не собираюсь предлагать здесь новые догмы, верования, концепции или техники. Напротив, мы рассмотрим то, что есть. Итак, на несколько минут забудьте о себе и все, что вы знаете.

Какие существуют факты, которые не могут быть опровергнуты? Каково ваше переживание здесь и сейчас, ваше собственное непосредственное переживание? То есть не то, которое основано на слухах, воспоминаниях, вере или мыслях. Каково ваше восприятие прямо сейчас, в этот самый момент? Может, мне попробовать описать его?

Посмотрите внимательно вокруг и постарайтесь увидеть, что здесь есть. Здесь есть сознание, поле сознания. И в этом поле происходит восприятие различных объектов: стен, ковра, потолка, мебели и так далее. Это прямое, непосредственное переживание. Но если я скажу вам, что это комната Билла, это не будет непосредственным переживанием, ибо это то, о чем я узнал от кого-то и, следовательно, это переживание основано на воспоминании.

Долее, здесь есть это тело, через которое и происходит восприятие; есть в этой комнате и другие тела, другие человеческие существа. Относительно этого тела, через которое происходит восприятие - как я могу сказать, что это тело мое? Чем это тело отличается от других тел в этом поле сознания? Это тело воспринимается точно таким же образом, как все остальные тела.

Как я могу заявлять, что это тело мое? Создавал ли я это тело? Есть ли у меня на ноге ярлык с надписью “Марк”? Есть ли на этом теле печать “сделано Марком” или “собственность Марка”? Как я могу утверждать, что это тело мое, что я являюсь этим телом, этом человеком? Если я смотрю через микроскоп или бинокль, говорю ли я, что являюсь этим инструментом? Нет, конечно, нет! Так что если я укажу пальцем себе в грудь и скажу: “Это - я”, то это будет неправомерно. Это тело не мое тело; это просто некое тело, видимость в пределах поля сознания - точно так же, как и все другие тела в этой комнате. Факт заключается в том, что я не знаю из непосредственного опыта, кто является владельцем этого тела.

Данное тело, все другие тела есть не что иное, как объекты, просто видимые проявления в сознании - ничего более! Даже ученые уже говорят о том, что материя не имеет субстанции и собственного независимого существования. Принимается тот факт, что материя не является чем-то плотным, а представляет собой определенный рисунок энергии, колеблющихся с невероятной скоростью волн. Для грубого уровня восприятия человеческого ума этот рисунок энергии кажется плотным, хотя на самом деле он таковым не является. Та плотность, которую мы принимаем как нечто само собой разумеющееся, есть чистая иллюзия. Даже молекулы и атомы являются не чем иным, как видимостью в сознании. Субатомные частицы временами ведут себя как частицы, а временами - как волны или пульсирующая энергия.

Так почему же я говорю, что это тело является моим? Из-за того, что в этих ногах присутствует чувствительность и потому что я могу двигать ими? На самом ли деле это моя чувствительность и именно я двигаю эти ноги?

Факты, которые можно наблюдать здесь и сейчас, таковы: в поле сознания присутствует видимость ноги, которая воспринимается посредством зрения. Но если я скажу, что это я воспринимаю, это будет неправомерным заявлением. Все, что я могу сказать, это то, что в поле сознания присутствует восприятие. Неправомерным будет говорить даже о моем поле сознания. Далее, есть тактильное ощущение, ощущение того, что нога присутствует. Но запомните, что это ощущение возникает в поле сознания. Нет никакого я, никакого индивидуума, который был бы вовлечен в этот процесс.

Итак, на самом ли деле это я двигаю ногой или решаю делать это? Происходит либо непосредственная, непроизвольная реакция (рефлекс), в результате которой нога движется, без вовлечения какой-либо мысли или “я”, либо в поле сознания возникает мысль и превращается в действие. Опять же, откуда возникает эта мысль? Нет никакого “я”, которое принимало бы в этом участие.

Предположим, вы находитесь на улице и видите, что прямо на вас мчится машина. Тут же, без малейших колебаний и мыслей, без малейшей задержки, ваше тело совершает прыжок в сторону. В это мгновение никакого “я” не существует.

Ниже дается пример того, каким образом оказываются вовлеченными мысли. Предположим, вы решили купить рубашку. Вы идете в магазин и, оглядевшись вокруг, выбираете рубашку, которую хотите приобрести, а затем платите за нее. Что же на самом деле произошло? В действительности все было совсем по-другому. В сознании возникает мысль: “Мне нужна новая рубашка”. В ответ на эту мысль тело отправляется в город и выбирает нужный магазин. Когда вы оказываетесь в магазине, ваше внимание привлекает красная рубашка, которую вы находите красивой. Но в уме возникает мысль: “цвет слишком яркий, эта рубашка не для меня”. Рядом лежит еще одна рубашка - сиреневая. В уме возникает новая мысль: “эта слишком дорогая”. Затем вы замечаете голубую рубашку, и снова возникает мысль: “она из синтетического материала, я в ней буду потеть”. В конечном итоге остаются всего две рубашки, и ум разрывается между ними. Продавец говорит вам: “Желтая очень идет вам”, и вы, то есть этот организм тела-ума уже готов выбрать желтую рубашку, как возникает мысль: “моей подруге нравится, когда я ношу сиреневый цвет”. И таким образом, несмотря на более высокую цену, вы покупаете именно ее. Вы, этот организм тела-ума, уносит домой рубашку сиреневого цвета.

Так вот, во всем этом процессе никакое “я” не принимало участия, никто не ходил в магазин никто не выбирал рубашку, не платил за нее, а затем не относил домой. Конечно, мысль или ощущение “я” могли возникнуть, но, опять же, это было не что иное, как видимость в сознании, видимость, не имеющая ни собственной субстанции, ни независимого существования.

На самом деле произошло то, что некое тело отправилось в этом поле сознания в магазин и купило рубашку. Не некое “я” выбирало рубашку, а в поле сознания происходила своего рода борьба между противоречивыми мыслями - пока одна из них не возобладала и не привела к соответствующему действию. Но стоило появиться какой-то другой мысли, возникнуть еще одному чувству или произойти еще одному событию - и покупка могла не состояться, результат был бы совсем иным.

Если вы внимательно рассмотрите этот процесс, то увидите, что то, что в действительно происходило, было безличностным функционированием, без участия какого-либо “я”. Это все произошло в сознании, само по себе.

То же можно сказать о жизни в целом. Она представляет собой лишь игру восприятий, мыслей и чувств, и все они проявляются в поле сознания. Никакое “я” не создавало их и не выбирало из них, когда они возникали”.

“Но, минуточку, - скажете вы, - что же собой представляет это “я”?

“Я”, или эго - это не что иное, как мысль или ощущение, возникающее в сознании. Оно не имеет никакой субстанции. Утверждения о существовании некой сущности, некого “я”, наделенного именем, формой и продолжительностью жизни, являются неправомочными и не отражают реального состояния дел.

Так как же рождается эта настойчивая мысль, или ощущение, известное как “я”? Когда ребенок рождается, он еще не делает никакого различия между собой и другими, между свои телом и внешним миром. Все поле сознания и все проявленные в нем вещи воспринимаются и ощущаются как единое целое. Его сознание еще цельно, не разделено на субъект и объект. Что же происходит потом? Ребенок, то есть, сознание, замечает, что окружающие обращаются к его телу, используя имя Том. И когда ребенок начинает разговаривать, он говорит: “Том хочет есть, Том хочет спать, Том идет в кровать”. Позже он замечает, что люди, говоря о “своих собственных” телах, то есть о телах, через которые происходит восприятие и говорение, употребляют местоимение “я”. И ребенок начинает делать то же самое. Так и появляется “я”. Происходит лишь концептуальное разделение в уме на “я” и “ты”, “я” и “других”, “я” и “остальной мир”.

Однако факт заключается в том, что это лишь одно тело из пяти миллиардов других тел. И эти тела просто появляются в сознании и не являются чем-то более реальным, чем любой другой объект в этом мире. Все эти видимые проявления равны между собой, они созданы из одной неосязаемой, нематериальной субстанции, известной как Сознание. Единственное очевидное различие между этими телами и другими объектами, существующими в мире, заключается в том, что они, как кажется, обладают способностью двигаться, думать и говорить. Кроме этого различий нет. Все тела, все живые существа, все люди есть не что иное, как видимости в Сознании, воспринимаемые Сознанием на экране Сознания; и если Сознание исчезает, весь процесс восприятия прекращается, а вместе с ним прекращает существовать и мир - этот мир, который кажется таким реальным и постоянным, также исчезает.

В ночном сновидении присутствуют реки и горы, которым миллионы лет, а также люди, которые любят и ведут войны, умирают и рождаются. Здесь есть все: борьба, успех и неудача, наслаждение и страдание, приобретение знаний и забвение, продвижение вперед и развитие. Но в момент пробуждения сновидение исчезает, а с ним исчезают и реки с горами, страны, города и люди, их появление и уход. В этот момент происходит осознание того, что все это было иллюзией, простым порождением Сознания в Сознании, и ничто из этого не имело своего собственного независимого существования.

Что же на самом деле происходит? В состоянии глубокого сна нет никакого Сознания, осознающего себя, нет никого и ничего, что бы существовало. Это ничто и есть Абсолют, Сознание в покое, которое не осознает себя. После пробуждения в сознании возникает движение и затем - ощущение Я Есть, безличностное ощущение присутствия. На этой стадии еще нет никакого “я”, нет ни индивидуума, ни мира. Затем, с началом функционирования чувств начинается проецирование и восприятие мира через инструмент организма тела-ума. Таким образом Сознание создает и воспринимает мир.

Пока никаких проблем не возникает. Проблема появляется тогда, когда Сознание отождествляется с инструментом восприятия, с организмом тела-ума, его психикой и характеристиками, с его пристрастиями и антипатиями - при исключении всех других организмов тела-ума и остального мира в целом. Отождествленное сознание, то есть эго, или расщепленный ум, говорит: “Я есть это, я не есть то; я хочу это, я не хочу то” - и таким образом рождается дуализм, с его конфликтами, требованиями, надеждами, ожиданиями, страхами, борьбой, болью и разочарованием. Но опять же, все это есть лишь видимость в Сознании и не имеет собственного независимого существования. Все сущее представляет собой Абсолют, проявляющий себя в форме сознания через тело, ум, мысли, чувства, живые и неживые объекты.

Весь этот мир, включая “я”, индивидуума, с его радостями и страданиями, есть не что иное, как сновидение, снящееся Сознанию ради его собственного удовольствия, для собственного развлечения. Весь этот мир, включая все человеческие существа, воистину есть не что иное, как Сознание, сам Абсолют.

“Я” - это лишь снящийся персонаж, пучок образов, мыслей и чувств, возникающих и исчезающих в сознании, не обладающих независимой чувствительностью и властью.

В действительности нет ни людей, ни свободы выбора, ни свободы волеизъявления. Все что есть - это персонажи, снящиеся Сознанию, проживаемые Сознанием и управляемые все тем же Сознанием”

 

Дорогой Гуруджи!

После нашей телефонной беседы 3 марта я позвонил Фрэнку. Его жена сказала мне, что он перенес инфаркт и несколько дней пробыл в больнице. Он был уже дома, но голос его был еще слаб. Я так люблю Фрэнка. Он замечательный духовный друг и человек.

Мы долго беседовали с ним, и он мне сказал, что вы получили письмо от американского врача, датированное 2 января, в котором он рассказывает о трансформации, подобной той, что произошла со мной 1 января. Если я правильно понял, ощущение ПРИСУТСТВИЯ у этого врача постепенно ослаблялось.

Я сказал Фрэнку, что обсуждал эту проблему с группой людей 26 февраля. Вот о чем конкретно шла речь: Когда ум останавливается, и эго исчезает, происходит раскрытие сердца, и может возникнуть ощущение глубокого покоя и тишины, или же переполняющее тебя чувство радости, любви, блаженства и экстаза. Человек может в этот момент ощущать единство с ТЕМ, с Богом, со вселенной; и сердце, кажется, способно вместить в себе весь мир. Из глаз могут течь слезы, или же человек может начать смеяться, как глупец. Это состояние сознания может называться переживанием Я Есть. Это, так сказать, вкус вселенского Сознания, или переживание Бога. С мая 1977 года я переживал это состояние сознания множество раз.

Проблема заключается в том, что после того, как это произойдет, ум возвращается в прежнее состояние и совершает две ошибки. Первая - ум принимает эти эмоции за нечто реальное. Но они таковыми не являются. Покой, любовь и радость, которые человек переживает, - есть не что иное, как побочный продукт. Они представляют собой простые видимости в феноменальности, в Сознании и возникают тогда, когда ум, отождествленное сознание на некоторое время отходит на второй план. Когда это происходит, рождается ощущение единственности, единства с ТЕМ, с Богом, или Абсолютом. На самом деле говорить об этом как о переживании или чувстве было бы не совсем правильно. Вторая ошибка - ум не понимает, что он сам и является препятствием, преградой, которая мешает возникнуть ощущению единства, а иногда - блаженству. Этот ум, иллюзорная сущность по имени “я”, пытается воссоздать, повторить это ощущение блаженства, которое, как уже было сказано, является лишь побочным продуктом того, что ум никогда не будет в состоянии постичь или понять, не говоря уже о том, чтобы удержать.

Шутка заключается в том, что ТО, Абсолют, Чистая Субъективность, присутствует всегда, но сердце не может ощущать этого присутствия, если ум нарушает природную интуицию, искажая таким образом истинное восприятие реальности. Ум желает испытать переживание Абсолюта в пределах поля сознания, в пределах относительного. Как может Абсолют стать объектом переживания относительного?! Это невозможно! Как может состояние бодрствования стать объектом переживания в состоянии сновидения? Это невозможно!

С другой стороны, если эго отсутствует, тогда сердце, являющее собой чистое сознание, может ощутить и интуитивно почувствовать присутствие Абсолюта, даже при сохранении феноменальности и продолжении игры-сновидения в этом поле сознания.

Чтобы это стало совершенно ясным, позвольте мне объяснить разницу между моими переживаниями, имевшими место в мае 1977 года и 1 января 1994 года. Тогда, в 1977-м, “я”, отождествленное сознание, на какой-то период времени исчезло. Расщепленный ум временно уступил место цельному уму с его чистым восприятием. Однако через некоторое время это “я” вернулось обратно. То же, что произошло 1 января, носило окончательный характер - отождествление с организмом тела-ума исчезло навсегда. С тех пор во мне не возникло ни единого сомнения. Больше нет ни духовного поиска, ни надежд, ни страха, ни сравнивания.

Во-вторых, по сравнению с 1977 годом, переживание 1 января не сопровождалось ощущением экстаза. Не было никаких переполняющих душу эмоций или фантастических видений. Была лишь предельная уверенность в том, что все, что есть - это ТО, Единое, Абсолют; что нет никого, ни единого индивидуума, нет никакой обособленности, и что весь этот мир, включая организм тела-ума по имени Марк, а также все другие организмы тела-ума, есть не что иное, как сновидение и что они не имеют какой бы то ни было субстанции и независимого существования. Затем пришло понимание того, что жизнь - это не более чем видимость в сознании, проявление самого Абсолюта. Это Единство, эта Единственность ощущалась как невыразимое, неописуемое ПРИСУТСТВИЕ, плотное, как камень, недвижимое и нерушимое, несущее в себе жизнь и являющееся источником и сутью всего сущего, и при этом находящееся вне пределов чего бы то ни было.

То, что произошло 1 января, отличалось невероятной простотой. В этом не было ничего экстраординарного, ничего кричащего и яркого. Напротив, это было в высшей степени обычное и естественное событие. Я даже не осознал, как оно произошло и лишь через пару дней начал понимать смысл случившегося.

Но следует иметь в виду, что на самом деле нет никакой разницы между состоянием слепоты, или отождествления, и состоянием Я Есть, или просветлением. Все эти состояния существуют лишь в Сновидении Сознания и, следовательно, являются иллюзией. Кажущееся различие носит номинальный и концептуальный характер. Просветление никоим образом не является чем-то более реальным и истинным, чем состояние слепоты и связанности. Воистину есть только ЕДИНОЕ в Абсолютном Бесформенном состоянии и ЕДИНОЕ в проявленном состоянии формы и бытия.

 

10.3.1994 г.

Мой дорогой Гуруджи! Ко мне начинают приходить люди и приглашать меня на встречи. Я постараюсь сделать так, чтобы они не превратили Марка в некоего сиятельного гуру.

Думаю, что скоро у меня будет возможность навестить Вас. Я советую людям изучать Ваши книги, но они хотят, чтобы я объяснил им Учение своими собственными словами, что я и делаю, когда меня об этом просят.

С огромной любовью и нежностью, Марк.

 

***

 

Сан-Франциско, Калифорния, 22.10.1994 г.

Впервые я встретилась с Рамешем в Джошуа Три (Калифорния) в октябре 1987 года. Моя подруга, которая была у Нисаргадатты Махараджа в Индии и помнила Рамеша как переводчика Махараджа, решила, что мне это будет интересно и пригласила меня сопровождать ее. Я согласилась больше для того, чтобы побыть с ней, чем из-за желания познакомиться с этим человеком. Я ничего не знала ни об Адвайте, ни о Махарадже, но я слышала историю о Рамане Махарши как о глубоко почитаемом святом Индии. Я всегда была духовным ищущим, что-то внутри меня заставляло меня искать некий смысл во внешнем мире. Эти исследования проводились главным образом в психической и психологической областях. Однако ничто не приносило полного удовлетворения. Короче говоря, я созрела.

Вспоминая те шесть дней, проведенные с Рамешем в калифорнийской пустыне, я могу сказать, что мой ум испытывал огромную трудность в понимании того, что он говорил; однако сердце мое осознало, что именно здесь оно может обрести свой дом. Меня озадачили его концепции, которые были для меня чем-то совсем новым, а его присутствие было для меня неким магнитом. Мне вовсе не было скучно. Мой интерес возрастал по мере того, как я наблюдала за другими и слушала их вопросы. Время, проведенное с Рамешем в личных беседах, еще больше укрепило мою связь с ним, хотя я не могу вспомнить многое из того, что я тогда говорила или спрашивала.

Свои последние 300 долларов я потратила, записавшись на двухнедельный семинар, который Рамеш собирался проводить в Индии спустя несколько месяцев. Я не знаю, зачем я это сделала; я не могла объяснить своим друзьям, а тем более себе, что же меня так заинтересовало, я знала только то, что меня к этому тянет. Но, как выражается Рамеш, моя голова уже находилась в пасти тигра, и я ничего не могла с этим поделать. Он заверил меня в том, что даже если я не все поняла, понимание укоренялось во мне. Думаю, я являюсь хорошим доказательством этого процесса.

Я отправилась в Индию на семинар, и затем бывала там каждый год. Находясь дома, я не очень много размышляла об учении. Я изредка читала его книги, но когда находилась в Индии, то просто погружалась в его присутствие и его печатные слова. Я видела, что с каждым годом понимание все углубляется, и это вдохновляло меня. Я написала, наверное, дюжину писем Рамешу, больше для того, чтобы поддержать с ним связь, чем выяснить какие-то вопросы. Я не думаю, что я в большой степени отношусь к людям типа Джнани, моя природа ближе скорее к типу Бхакти., и мне было очень полезно пройти по этому пути углубления понимания. Как говорит Рамеш, пути Джнаны и Бхакти в конечном итоге сливаются. Один приятель также сказал мне однажды, что иногда любовь входит с заднего входа. Иногда мой ум с предельным вниманием следит за тем, что говорит Рамеш (такие случаи участились в последние годы), а иногда я просто нахожусь в его присутствии, погрузившись в океан благодарности и слез. Иногда бывает и так, что я начинаю задумываться над тем, зачем я вообще здесь нахожусь. Вопросы других посетителей очень многому учат меня - как и мои собственные вопросы. Сейчас я редко задаю их, а стремление к просветлению почти исчезло.

По профессии я психотерапевт, и именно в своей работе я замечаю углубление понимания учения. Я обнаруживаю, что автоматически перевожу некоторые из концепций Рамеша в идеи, которые мои клиенты могут использовать. В прошлом году, во время посещения Индии, я написала Рамешу письмо, и он предложил мне обсудить это все с другими участниками семинара. Данное письмо прилагается.

 

Ковалам, Индия, 9.2.1993 г.

Дорогой Рамеш!

Как прекрасно быть снова рядом с Вами с этой “духовной семье”. Я чувствую, что с каждым годом мое понимание все больше углубляется и, как Вы часто говорите, не благодаря какому-то сознательному усилию с моей стороны, а свободно и без усилий, в неком безмолвном уголке моего существа. В этом году у меня совсем мало вопросов, во время бесед я ощущаю некоторое стеснение, а также покой., и все же я слушаю очень внимательно и снова и снова “вспоминаю” о том, что становится частью понимания. Само понимание еще не стало постоянным и не обрело полную ясность, но вопросов у меня все же нет. В этом году меня снова охватывают размышления по поводу включении этого понимания в психотерапию, которой я занимаюсь. Снова и снова мои мысли возвращаются к вопросу: “ Как это понимание может помочь моим клиентам посредством тех методов, которые я использую в работе с ними?” Мне интересно, возникают ли подобные вопросы у других психотерапевтов и целителей, присутствующих на семинаре?

В своей работе я использую некоторые из тех концепций, о которых вы говорите. Это лишь концепции на пути к полному пониманию, однако некоторые из них могут оказать помощь тем людям, которые ищут психологической разрядки в своей жизни. Думаю, мне стоит назвать некоторые из них. Их можно будет обсудить позже на семинаре, когда все вопросы будут исчерпаны.

1. Наблюдение. Я знаю, что истинное понимание просто “происходит”, но методу наблюдения, похоже, можно научить тех, кто готов к нему. Боль и страдание могут иногда превращать людей в прилежных учеников! Я говорю им: “Когда вы наблюдаете за собой таким образом, боль и страдание остаются, но та часть вас, которая наблюдает, не будет вовлечена; и по мере обретения практики эта наблюдающая часть будет становиться все больше и больше, и, следовательно, все меньшая и меньшая часть вас будет испытывать страдание”.

2. Отстраненность. Этот принцип основан на моем понимании фразы “все происходит сейчас”. Вначале я выслушиваю проблемы пациентов, а затем, когда вижу, что подходящий момент наступил, прошу их расширить свой взгляд на ситуацию, включив в нее все больше и больше объектов, что напоминает расширение поля охвата при съемке фотоаппаратом,. поместить данное событие в рамки своей семьи, своей культуры, в рамки времени и истории, все больше и больше увеличивая расстояние. Когда люди выполняют это упражнение, они могут достичь некоторого облегчения своего страдания с помощью такого увеличения перспективы и отстраненности.

3. Я не являюсь исполнителем; действие происходит через меня. Клиенты, которые уже выполняли те или иные духовные практики, могут без труда принять этот принцип и получить облегчение через его осознание. (Те, кто не могут этого сделать, чувствуют себя оскорбленными таким предположением). Я наблюдала, как несколько человек применили это понимание по отношению к тем людям, которые причинили им боль. Сделав это, они смогли отстраниться от гнева, обиды и желания отомстить тому, кто нанес им обиду. Обретается понимание того, что обидчик сам не мог поступить по-другому. И это понимание снимает ощущение того, что “я один беспомощен”. Однако в условиях психотерапии с этой концепцией следует обращаться очень деликатно - прежде, чем ее использовать, необходимо проверить восприимчивость клиента.

4. Юмор и поучительные истории. Я использую некоторые из тех историй, которые вы рассказывали во время семинаров. И здесь, опять же, я пытаюсь настроиться на восприимчивость пациента. Иногда сочетание историй и юмора оказывается полезным. иногда - очень полезным. Смех над собой и своими трудностями - если поделиться ими с другими - дает возможность взглянуть на происходящее в перспективе.

5. Снятие повышенного внимания с эго. Одной из ловушек в психотерапии является то, что терапевтический процесс и связанная с ним сосредоточенность на собственном “я” может вести к непрерывному психологическому самокопанию и таким образом стать образом жизни, вместо того, чтобы быть полезным инструментом. Люди могут уделять слишком много времени самоисследованию и усилиям, направленным на изучение каждого из аспектов своей личности. Я с самого начала говорю своим клиентам, что мы можем помочь им достичь того места, где такое самоисследование больше не является необходимостью и где жизнь может снова “просто случаться”.

6. Тайна. Я также подчеркиваю тот факт, что большинство изменений “просто происходит” и часто носит таинственный характер. Необходимо искать эти изменения и принимать их таинственность.

Это лишь некоторые из концепций и путей их приложения, с которыми я работала в результате знакомства с Вашим учением. Использование этих концепций также “просто случилось” во времени и, похоже, каким-то образом было связано с моей специализацией в работе с людьми, которые пережили серьезные травмы - либо в детстве, либо в более поздние годы.

Я также заметила, что в некоторых случаях опыт подобной травмы содержит в себе возможность выйти за рамки своего я и ощутить нечто большее. Бога, или Высшее Сознание, в попытке найти ответы на такие вопросы как “Почему я?”, “Кто я такой, что это должно было произойти со мной?”, “Почему жизнь кажется такой неупорядоченной?” и “Кто или что на самом деле осуществляет контроль?”. Все эти вопросы представляют собой нечто вроде ключа для вхождения как в духовное, так и в психологическое исследование. если человек готов к нему и желает заняться им. Я была поражена, увидев, как много клиентов действительно стремятся к этому.

Я хочу еще раз выразить Вам свою признательность за Ваше руководство, терпение, ясность и понимание.

Намасте, Мэри.

 

***

 

Мауи, Гавайи, 18.11,1994 г.

К тому моменту, когда я впервые встретилась с Рамешем в 1987 году, я в течение двенадцати лет сознательно продвигалась “по духовному пути”. В то время у меня не было какого-то особого желания знакомиться с ним близко. Один мой приятель, который побывал в Индии, организовал для меня встречу с Рамешем в его доме в Бомбее.

Я прибыла в прекрасный дом Рамеша, измученная жарой и длительным перелетом. В отличие от многих его посетителей-новичков, я не говорила много о “духовности”. Я переживала о том, что на мое путешествие ушло много денег и пожаловалась ему, что сама не знаю, зачем я приехала.

После чудесного завтрака, приготовленного его женой Шардой, я отправилась обратно в ашрам, где я остановилась. Через несколько недель я начала ощущать, что достигла некоторого уровня покоя. Меня волновал вопрос о том, как мне сохранить его после возвращения домой, в реальную жизнь, когда мне придется решать те проблемы, которые я стремилась преодолеть с помощью поездки в Индию. Я думала: “Я буду вставать в 4.30 утра и буду медитировать; я буду исполнять эти песнопения; я буду совершать этот ритуал”.

Однажды утром я проснулась с ощущением какой-то тяжести, и моей первой мыслью было: “Я не могу. Если это нужно для того, чтобы достичь просветления, то я не могу этого сделать”. Следующая мысль, которая пришла мне в голову, была подобна свету: “Мне нужно посетить Рамеша”. Я не знала, зачем мне к нему лететь, но мне казалось, что свет исходил от него.

После этого я еще несколько раз побывала у Рамеша. Поскольку путешествия по Индии чаще всего очень утомительны, я очень устала от этой поездки. Во время моего самого знаменательного посещения Рамеша я говорила с ним об учении. В конце нашей беседы я сказала ему: “Если то, что Вы говорите, правда, то нет ничего, что нужно было бы делать”.

Рамеш спросил: “Это ваш собственный вывод?”

Я ответила: “Да”.

Рамеш сказал: “Все правильно”.

В этот момент я упала на пол, сотрясаясь от смеха. Рамеш также смеялся; мы смеялись вместе. И это событие был самым важным в моей жизни.

Юдит

 

***

 

Альбукерка, Нью Мексико, 16.11.1994 г.

Когда мне было 36 лет, я оказался в состоянии сильной депрессии. Помню, что в какой-то момент я серьезно задумался о том, жить мне или умереть. Однако смерть казалась бессмысленной.

Мое положение, если рассматривать его в перспективе, лучше всего понять с помощью упражнения, разработанного психологом Чарльзом Тартом. Следует стать по стойке “смирно” и в унисон с другими участниками произносить вслух следующие утверждения:

1) Я верю в то, что материальная вселенная является единственной и высшей реальностью, что вселенная управляется неизменными физическими законами и случайностью. Она не имеет ни творца, ни объективной целесообразности, ни смыла.

2) Я верю в то, что все идеи относительно Бога, пророков и спасителей являются предрассудками и заблуждением; что церкви не приносят никакой пользы, кроме обеспечения социальной поддержки.

3) Я верю в то, что все суждения, ценности и моральные принципы носят субъективный характер, что они берут свое начало в биологических детерминантах, личной истории и имеют случайную природу. Следовательно, наиболее рациональными ценностями, по которыми я лично могу жить, являются следующие: то, что доставляет мне удовольствие, есть добро, то, что приносит мне страдание, есть зло. (западное мировоззрение)

То состояние, в котором я пребывал, было очень мучительным, могу вас заверить в этом. Моя жена нашла для меня психиатра по имени Бен Вайнингер. Когда я впервые отправился на встречу с ним, я совершенно не мог работать, я сидел за своим столом, словно остолбеневший. Бен нашел меня в темной пещере, взял за руку и постепенно выманил меня на свет божий. Он был более чем профессионалом, в возрасте 21 года он испытал “религиозное переживание”, как он сам это называл. Это состояние сохранялось в течение месяца и изменило всю его жизнь. Он узнал, что в основе движения мира лежит любовь. У Бена была визитка, на одной стороне которой было написано “вы имеете мое разрешение”, а на другой - “вы не нуждаетесь в моем разрешении”.

Ранее он познакомил психиатрическое общество с Кришнамурти и даже лично последовал за ним в Оджай, чтобы находиться рядом.

Я и моя жена часто встречались с беном, а позже и наши дети получали от него помощь, когда нуждались в ней. Мы поддерживали с ним связь свыше 35 лет и получали от него необходимые советы. В 1963 году Бен открыл в Лос-Анджелесе Консультационный Центр, целью которого являлось обучение простых людей в области консультативной психиатрии и вовлечение их в работу под руководством профессионалов. Это был первый центр такого рода, и моя жена была одним из первых консультантов. Позже она вовлекла в работу и меня. Я проводил консультации в течение десяти лет, работая один вечер в неделю.

Этот период моей жизни был отмечен психологическим ростом. По выходным я посещал занятия в институте, где проводилось изучение групповых переживаний. Это было потрясающе. Жизнь моя была ограничена контактами с интеллектуалами, работающими в различных областях науки. Для человека, пребывавшего в глубоком сне, это послужило чем-то вроде будильника. Когда кто-нибудь задавал мне вопрос, моя реакция состояла в том, что я останавливался и начинал размышлять. Я полностью отделялся от своего тела и своих эмоций. Было лишь какое-то оцепенение. Мир казался мне серым. Могу сказать, что своей жизнью я обязан именно Бену. У меня и сейчас на столе стоит его фотография.

В возрасте 56 лет я вышел на пенсию. 1989 году мы с женой отправились на неделю в Орегон. Бен в это время был в больнице. Его сын убедил меня, что он поправится. По окончании занятий мы отправились в Солт Лейк, чтобы провести некоторые генеалогические исследования. В первый же вечер, во время ужина, мы оба почувствовали, что должны позвонить Бену. Я сделал это на следующее утро - и узнал, что накануне он умер. Так что я действительно получил тогда послание из пограничной области сознания.

Поминальная служба должна была состояться в унитарианской церкви в Санта Барбаре. Церковь была почти полностью заполнена людьми, ведь Бена любили очень многие.

Вернувшись домой, я просмотрел почту и обнаружил объявление о том, что некий человек по имени Рамеш должен был проводить групповые встречи в доме Бена - как раз в то время, когда Бен умирал. Этот же человек должен был проводить двухнедельный семинар в пустыне спустя десять дней. Я почувствовал непреодолимое стремление съездить туда и записался на два дня. Вместо двух мы провели там четыре дня. Во время семинара мне посчастливилось получить личную аудиенцию Рамеша. Когда Бен уже находился на смертном одре, то теряя сознание, то снова приходя в себя, Рамеш все это время сидел рядом и говорил с ним. Для меня этот факт был избавлением от печали и тоски. Я очень горевал по поводу того, что не был рядом с Беном, когда он умирал. Тогда Рамеш и заменил Бена в роли моего духовного наставника. Позже я прослушал пленку с беседой, состоявшейся на следующий день после смерти Бена, и на ней была запечатлена минута молчания в его честь.

Во время семинара слова Рамеша приковали к себе все мое внимание. Мне было сложно следить за его речью, так как я не привык к таким терминам, как "ноумен" и "субъект-объект". Эти концепции были для меня абсолютно новыми. Однако они звучали как выражение истины. Позже я приобрел книги Рамеша и прочел их. Мы посетили также его семинары в Саусалито, Колорадо, Санта Барбаре и Пенсильвании.

В начале 1990 года произошло еще одно совпадение. Я увидел в газете объявление о лекции, которую должны были проводить в Университете местная женщина-просветленная по имени Лигия Данте и физик по имени Амит Госвами. Мы отправились на эту встречу, и когда после окончания я уже направился к двери, чтобы выйти, я увидел на столе стопку брошюр. И я приобрел одну из них за доллар. Это была диссертация Госвами, которая называлась "Идеалистическая интерпретация квантовой физики". Когда я читал эту работу, меня охватило сильное волнение, ибо автор делал заключение - на основе сочетания теории и экспериментальных данных - что Сознание является Высшей Реальностью, а также то, что Сознание пронизывает собой все сущее и слито во вселенной в единое целое. Вот это да! Это было подтверждением того, чему учил Рамеш и исходило из сферы моего собственного опыта.

В 1991 году мы посетили двухнедельный семинар, который Рамеш давал в Мауи. К тому времени учение впиталось в меня достаточно глубоко, что привело к окончательному прыжку. Ниже помещен фрагмент письма, написанного Рамешу примерно через неделю после того, как произошло пробуждение:

 

Дорогой Рамеш! Я попытаюсь изложить те знаменательные моменты, которые привели к событию 27 апреля. У меня не было проблемы с таким вопросом, как свобода воли, на который Вы потратили столько времени. Со мной произошло слишком много различных совпадений, одно из которых и привело к Вам.

В течение года или двух меня занимал вопрос насчет того, что же является реальным в мире восприятий. Другими словами, я обладал пониманием того, что "вначале человек воспринимает реки и горы как нечто реальное, затем это все видится как иллюзия, и наконец - снова как реальность". Дня за два до того, как "я умер", я горячо обсуждал этот вопрос за обеденным столом. Я никак не мог принять тот факт, что если бы я был единственным живым существом во вселенной, то мир появлялся бы и исчезал каждый раз, когда я засыпал или моргал.

Затем я лег спать, а ночью проснулся с мыслью о том, что в интерпретации квантовой физики Госвами, сознание неизменно является тем фактором, посредством которого электрон попадает в феноменальный мир из неведомой страны Квантовой Механики. В данной области исследования используется метафора волны, и волна - это лишь речевое выражение. Волны, о которых идет речь, представляют собой математическое решение математического уравнения. Кроме того, уравнение уточняет, что эта квантовая волна имеет две части. В математической терминологии одна часть именуется "реальной", другая - "воображаемой". Реальная часть является концепцией - точно так же, как и воображаемая. Так что нет ничего особенного в том, чтобы отождествлять эти волны с ноуменом.

Итак, если сознание может породить электрон и вызвать его проявление в феноменальном мире - а это, как я считал, было доказано наукой вне всяких сомнений, оставалось сделать лишь один шаг до принятия того, что сознание может вызвать проявление и всей вселенной в целом. Именно в тот момент посреди ночи я и принял этот аспект ведического учения. Однако, как я осознал позже, во время вашей последней беседы, я не включал в эту вселенную, которую рассматривал как нереальную, свое собственное тело.

Дальнейшее мое осознание той ночью заключалось в том, что мое предыдущее заключение за обеденным столом было лишь результатом активности размышляющего ума. Сколько бы вопросов он ни поднимал и сколько бы ответов ни давал, вопросы будут бесконечными. Так что был смысл в том, чтобы прекратить искать ответы на вопросы, задаваемые в надежде на то, что все станет более ясным и определенным. Итак, в этот момент я был готов совершить "прыжок веры".

В Мауи я решил посетить Гангаджи, которая живет в горах. Она была ученицей Пунджаджи, который в свою очередь был учеником Раманы Махарши. Она очень волевая и красивая женщина. Ее личность, внешность, слова и глаза подвели меня к опасному краю. Мои слезы и эмоции были чрезмерны, и я отклонил ее приглашение совершить большой прыжок; мне просто не хватило смелости.

Во время своего следующего посещения, двумя днями позже, я сказал ей, что на данном этапе я не в состоянии двигаться дальше и что мне хочется кричать во все горло. Она дала мне такое разрешение - и я заорал. В этом крике была выражена боль моего существования и, наверное, всего человечества в целом. Я был в шоке, а со мной - еще несколько человек. Сразу же я почувствовал себя цельным и свободным от внутреннего стресса. После этого я на несколько часов охрип.

По моему мнению, эти два события оказали огромное влияние на произошедшее позже, во время Вашей последней беседы, освобождение. Отношения с Гангаджи служили дополнением к тому пониманию, которое выражали Вы.

Предпоследняя Ваша беседа была для меня малозначимой. Я ясно понимал все, что Вы говорили. Многие люди отсутствовали, отправившись на встречу с Гангаджи. Поэтому я решил, что завтрашняя утренняя беседа, являясь лишь пустой формальностью, также не будет для меня особо важным событием. Я и отправился на эту последнюю беседу, ничего особенного от нее не ожидая. Думаю, что этот фактор был очень существенен!

Во время этой беседы Вы заявили, как Вы делали это множество раз раньше, что "последним пунктом в реестре нереального, того, что представляет собой лишь искаженное восприятие, является тело". Неминуемая логика и заставила меня включить его в этот реестр. И в этот момент внутри меня начала вздыматься некая лавина, которая получила ускорение в тот момент, когда Вас самого переполнили эмоции во время рассказа о человеке, Боге и отсутствии следов на песке. Мое сердце раскрылось навстречу Вам.

Как Вы говорили, это может произойти только тогда, когда нет никаких желаний и сердце переполнено любовью. После завершения беседы я начал вставать со своего места, и внезапно меня охватило ощущение того, что на меня накатывается мощная лавина. Мне казалось, что я тону, мне не хватало кислорода.

Как хорошо, что Вы с Шардой были рядом и помогли мне. Я никогда не забуду голос своей жены, которая говорила мне будто из тумана: "Милый, это Рамеш", а Вы в это время стояли сзади и нажимали мне на плечи. Шарда принесла мне стакан воды и посоветовала прогуляться на природе. Это был очень правильный совет. Спасибо Шарде. Я люблю вас обоих.

После того, как произошло просветление, я снова отправился на встречу с Гангаджи. Я знал, что по идее больше никаких мыслей у меня быть не должно. Я сказал ей, что ощущаю некую стену, о которую бьются мысли, ожидая допуска в мой ум. Она велела мне расслабиться, и это помогло.

Когда я вернулся в Калифорнию, мне было трудно приспособиться к новой жизни, и я позвонил Рамешу в Индию, так как хотел знать, что же со мной произошло. Он сказал: "Генри, то, что произошло, уже не может быть потеряно". Я понимал, что ментальный хаос со временем уляжется, что просто мой ум приспосабливается к новым условиям существования. Позже Рамеш написал мне письмо, предложив связаться с другим из его учеников, который также пережил подобное переживание. Я отправился к этому человеку. Простое пребывание рядом с ним, даже не его слова, стало для меня тем якорем, в котором я тогда так сильно нуждался. До этого у меня было ощущение, что я парю в воздухе без какой-либо возможности обрести опору.

Итак, прошло уже четыре года. Что я могу сказать о своем переживании, что могло бы помочь другим ищущим? Вначале у меня периодически наступали сомнения относительно того, имеет ли произошедшее какое-либо значение. В конце концов, почему я? Затем я понял, что все это просто мысли, порождаемые моим умом и не имеющие никакой значимости. Произошло пробуждение или нет - не важно, и к тому же я не мог ничего сделать в любом случае.

Когда читаешь о мастерах, часто возникает впечатление, что окружающие их люди буквально помещают их на пьедестал и при этом ожидают, что они все время должны быть теплыми, любящими людьми, которые никогда не испытывают гнева. Считается, что они живут в постоянном экстазе. Что касается экстаза, то на какую бы высоту вы не вознеслись, новое состояние вскоре становится чем-то обычным; оно и должно становиться таковым.

Я размышлял о том, каково различие между тем, что было раньше и между тем, что есть сейчас в моем случае. Трудно ответить на этот вопрос, в частности потому, что нелегко вспомнить как же было раньше. Однако я могу сказать, что мое теперешнее состояние представляет собой полную ясность, отсутствие замешательства. Раньше я всегда видел сразу обе стороны того или иного вопроса и мне было трудно сделать выбор. Сейчас я иногда могу ошибаться, но сомнений больше нет. Пробуждение не приносит с собой мгновенную мудрость, но оно очень даже может помочь более быстрому обучению на основе жизни.

Моя основная индивидуальность осталась неизменной. Мои интеллектуальные склонности сохранились, но, похоже, ум сейчас работает эффективнее - нет никакого замешательства, никаких сомнений. Я делаю то, что я делаю, вместо того, чтобы думать о том, что мне следовало бы делать. Это потрясающе - быть свободным. Я не ощущаю ни вины, ни гордости за то, что я делаю. Правда, гордость иногда возникает, но тут же происходит ее осознавание, и вовлечения не следует. Я чувствую, что все, что происходит в моей жизни, прекрасно, что все разворачивается в нужном и плодотворном направлении.

Я размышлял о том, почему в моем случае пробуждение сопровождалось такой телесной травмой. Я разговаривал с другими людьми, у которых не было подобных неприятностей. Один из них сказал мне, что он даже не знает точно когда именно это произошло в его случае, и произошло ли вообще! Я думаю, разница объясняется моим сильным отождествлением с интеллектом по сравнению с теми, чья природа ближе к Бхакти. Но я не знаю, могу ли я доверять уму в анализе такого вопроса.

Я убежден в том, что ошибочные концепции в уме являются непреодолимым препятствием на пути к просветлению. Главным препятствием в западном мире является вера в то, что первично не сознание, а материальный мир. Конечно, для людей интеллектуального типа, с природой Джнани, это является препятствием в большей степени, чем для тех, кто относится к более эмоциональному типу и имеет природу Бхакти. И в первом и во втором случае такое мировоззрение представляет собой огромное препятствие

Мне кажется, что психологические странности в моей индивидуальности пока сохраняются, но, как только мне приходится сталкиваться с ситуациями, когда некоторые из этих характеристик оказываются, помехой, они каким-то образом меняются. Те, что не меняются, остаются.

Во мне постоянно сохраняется осознание основы существования, присутствия сознания во всех вещах без исключения. Оно остается даже тогда, когда ум занят решением тех или иных проблем. Сохраняется полное, всеобъемлющее осознание, наблюдение за тем, что происходит.

Генри.

 

***

 

Ниже приводится фрагмент письма одного из учеников, проживающих в Германии, к редактору в США. За ним представлен фрагмент письма мастеру.

 

Мюнхен, Германия, 16.4.1994 г.

Что касается меня лично, то главное ощущение заключается в следующем: "Я не знаю". Я не знаю, хочу ли я просветления, хочу ли я жить, могу я контролировать жизнь или нет, и так далее. Самый поразительный факт - это то, что все просто происходит, а жизнь просто продолжается - и, похоже, это не имеет абсолютно никакого отношения к тому, что думает по этому поводу ум.

Относительно денег, или их отсутствия - ум попадает в ловушку попыток как-то повлиять на это. Больше нет ничего, что я могу сделать. Все, что осталось - действие, происходящее в конкретный момент. Поэтому, опять же, принятие того, что есть в данный момент, является тем фактором, который разрешает проблему, в то время непринятие создает их бесконечный поток. Принятие того, что есть, в данный момент, наверное, является, главным фактом, который нужно осознать.

Майкл.

 

Мюнхен, 29.4.1995 г.

Дорогой Рамеш, Гуруджи!

Это письмо вдохновлено чувством глубочайшей благодарности по отношению к любимому гуру, или, если говорить точнее, Сознанию. Снова находясь в Германии, я ощущаю покой и удовлетворение, которые я испытывал – в той или иной степени – после шестимесячного пребывания в ашраме Саи Бабы несколькими годами ранее. Однако на этот раз все совсем по-другому. Сейчас мне уже нечего ждать, нечего желать, нет никаких требований, которые должны быть выполнены, не нужно практиковать никакие техники, не нужно достигать никаких высших уровней сознания, или даже просветления. Да и вообще, после семинара просветление больше не имеет для меня такого огромного значения.

Определенный сдвиг в сознании произошел именно во время семинара. Внимание переместилось с переживания чувств на осознание того, что является источником мироздания, с феномена на ноумен. Слова, которые я слышал пятьдесят или сто раз, внезапно приобрели более яркий, более реальный смысл.

Самое чудесное то, что сейчас присутствует большая степень принятия – и не только других, но также и самого Майкла. Благодаря этому принятию я стал меньше курить и пить, что сопровождается еще большим принятием собственной индивидуальности с ее слабостями и страхами, высокомерием и покорностью. Единственное оставшееся желание заключается в том, чтобы ум не потерял это состояние, которое является временным.

Конечно, произошло так, что, в конце концов, ум начал больше вовлекаться в повседневные дела, и некоторые и описанных выше состояний отошли на второй план. Когда это произошло, я ощутил глубокое разочарование, и я спрашиваю себя, является ли это признаком недостатка понимания. Я был бы очень благодарен за любую помощь, которую Вы можете мне предложить по данному вопросу.

Майкл.

 

***

 

Один из учеников, психолог по профессии, получил приводимое ниже письмо от своей бывшей клиентки, на которую учение Рамеша оказало необычайно глубокое воздействие. Она познакомилась с Рамешем в Мауи в 1992 году и с тех пор ведет с ним переписку.

 

Седона, Аризона, 21.4.1995 г.

Я чувствую, что настало время изложить это на бумаге и поделиться с другими людьми, которые поймут меня.

Недавно в моей жизни произошел настоящий перелом. Каким-то образом я выскользнула из драмы. Это трудно объяснить словами. Происходят все те же повседневные события, но я больше не привязана к их результатам. В различные периоды своей жизни я пыталась угождать людям, теперь же я больше не привязана к этим вещам. Я просто наблюдаю природные характеристики других организмов тела-ума, независимо от того, нравятся они мне или нет. Я ощущаю сострадание по отношению к поведению, основанному на реакциях, и я больше не принимаю такое поведение близко к сердцу, как нечто личное.

Впервые в моей жизни я ощущаю, как мне хорошо без мужчины. Я не знаю, есть ли у меня сейчас на это время или желание… Это просто не имеет значения!

Мне кажется, я с большей терпимостью стала относиться к людям, внутренне позволяя им быть такими, какими они являются. Я получаю невероятное наслаждение от одиночества, делая только то, что мне хочется в данный момент.

С любовью, Сьюзан.

 

 

***

 

 

Сиэттл, Вашингтон, 6.10.1995 г.

В начале 70-х годов, когда мне было 17 или 18 лет, мне в руки каким-то образом попала фотография Раманы Махарши. Я не знаю, откуда она взялась, но в течение нескольких лет она простояла на моем столе, привнося в мою жизнь тот дух, который она в себе несла. Друзья спрашивали меня, кто изображен на снимке, но я не знал; портрет этого человека просто доставлял мне удовольствие. Со временем я узнал о Рамане Махарши и об учении Адвайта Веданты, которое всегда влекло меня к себе, находя отклик в моем сердце.

В течение всех этих лет я был страстным ищущим, пытавшимся найти Истину. Я не буду никого утомлять деталями, так как это довольно распространенная история среди ищущих. Я путешествовал по миру, поднимался в горы, выискивая неведомых йогинов и святых, изучал йогу и мистицизм. Думаю, что если и было во мне что-то уникальное, то это была особенно острая критичность и даже цинизм по отношению к тому, что я называл “заштампованным мирским мышлением”, которым были охвачены практически все духовные группы, которые я встречал на своем пути.

За все эти годы я много раз получал божественную милость и откровение, но в конце 80-х годов я очутился в небольшом городке, расположенном в горах в штате Вашингтон. Я пытался поправить свое финансовое положение и разобраться в тех изменениях, которые произошли в моей жизни за последние 15 лет. Я испытывал страстное желание полностью отбросить все то, что я узнал, освободиться от того багажа представлений об Истине и Сознании, который я таскал за собой все это время. Я хотел понять, что значит быть полностью обнаженным в этом мире, необремененным какими-либо верованиями или предположениями.

Это была первый приезд Рамеша в США. В мой почтовый ящик каким-то образом попало объявление о ритрите, который должен был проходить в Южной Калифорнии, и меня это мгновенно заинтересовало. Дело не только в том, что я впервые встречал термин “Адвайта Веданта” вне контекста, связанного с Раманой Махарши; фотография Рамеша, которая была помещена на лицевой стороне, вызвала во мне такое же чувство притяжения, что и фотография Раманы много лет назад. Мне очень хотелось попасть на ритрит, но мне не хватало денег даже на то, чтобы заплатить за квартиру, не говоря уже о поездке в Калифорнию.

На следующий год я переехал в Сиэттл и уже зарабатывал намного больше денег, когда пришло объявление о втором приезде Рамеша. На этот раз я должен был ехать, и я проделал весь путь от Сиэттла до пустынь Южной Калифорнии, где присоединился к остальным участникам ритрита, который должен был проводиться в Джошуа Три.

Как только ритрит начался, я тут же оказался втянутым в разговоры с Рамешем. В первые несколько дней его слова постоянно вызывали во мне вспышки озарения, пока я наконец не достиг такой точки, когда почувствовал, что дальнейшие разговоры о Сознании не только не приближают к Истине, но и являются полнейшим святотатством. Я физически не мог слышать разговоры других участников семинара во время перерывов или по вечерам, если речь шла о духовных или философских проблемах… Мне они казались пустой болтовней, бессмысленным повторением избитых фраз.

И вот однажды утром вопросы участников семинара оказались направленными на “природу” просветления. Я начал задавать вопрос относительно страха и просветления, когда Рамеш внезапно остановил меня на полуслове, сказав: “Это все ваша фантазия!” Такие простые слова, но внутри меня что-то произошло, и я почувствовал, что вселенная, подобно луковице, распадается на слои. У меня было предельно четкое ощущение того, что я проваливаюсь в бесконечное пространство и что мне не за что зацепиться. Внешне это проявилось в том, что я был безмолвен и ошеломлен, внутри же я испытывал потрясающее озарение. Тот фундамент, который я принимал за свое “я”, и которое служило внутренней отправной точкой, был разрушен и заменен сияющей пустотой. Это состояние было одновременно необычайно глубоким и до абсурда бессмысленным. Позже в моем уме родились стихи, которые начинались словами: “Когда был нанесен окончательный удар, никто не упал…”

Я провел остаток ритрита, работая на кухне и гуляя по пустыне, вместо того, чтобы посещать беседы. Я испытывал сильное желание быть рядом с Рамешем, но слушать всю эту бесконечную концептуальную болтовню было выше моих сил, поэтому я “урывал” себе “даршан” во время перерывов и его прогулок. (И до сих пор, при всей моей громадной любви к Рамешу, я не думаю, что я смог бы высидеть все его беседы.)

Перед отъездом я спросил Рамеша, как он смотрит на приезд в Сиэттл с беседами в следующем году. К моей радости он ответил: “Я бы очень хотел приехать”. В течение двух последующих лет я принимал его у себя в Сиэттле, ездил к нему в Индию и смог поближе узнать его в личном плане.

Я должен признать тот факт, что встретив Рамеша, я нашел свой дом. Весь процесс поиска внезапно завершился, и все вопросы исчезли. Рамеш – мой друг, мой отец, мой гуру. Рамана Махарши привел меня к Рамешу, а Рамеш открыл для меня дверь. Иногда я ощущаю бесконечное изумление по поводу проявления божественной Милости и абсолютной непредсказуемости этой безумной жизни. Милость в конечном итоге привела меня через все эти многочисленные путешествия к этому необычному человеку из Индии, которого я так сильно люблю, и который так много дал мне.

Обстоятельства последних нескольких лет не позволили мне лично посетить Рамеша, но он всегда присутствует в моем сердце, так же, как и моя благодарность ему.

Гарри

 

***

 

 

ТОНКИЙ  АСПЕКТ ПРИНЯТИЯ

"Небеса невозможно взять штурмом"

 

Примерно лет за семь до знакомства с Рамешем я пришел к следующему выводу. Если целью является обретение постоянного счастья, то наибольший смысл имеет принятие. Если существует принятие всех вещей, несчастья быть просто не может.

Однако проблема заключалась в том, что во мне лично не было ни грамма принятия. Я по-прежнему делал различия между приемлемыми вещами - теми, которые были приятны - и неприемлемыми, теми, которые причиняли боль.

Заметив в себе эту особенность, я разработал план, который, как я надеялся, поможет мне легче войти в "режим принятия". Я начал с того, что попытался принять тот факт, что я не склонен к принятию. После двух недель упорных усилий, направленных на достижение желаемого результата, стало очевидным то, что все эти усилия бесплодны. Поэтому я отказался от любых дальнейших попыток в этом направлении.

Сама идея стремления достичь принятия представляет собой ловушку нашего эго, из которой нет никакого выхода, поскольку само действие, предпринимаемое для достижения чего-либо, является усилием, направленным на изменение, а не принятие того, что есть. Поэтому попытка достичь принятия, по сути, является неспособностью принять неспособность принимать. Таким образом, по самой своей природе такое усилие обречено на провал. При истинном же понимании, то, что происходит, просто происходит, а то, что есть, просто есть; и никакие намеренные усилия не предпринимаются для того, чтобы изменить То-Что-Есть. И все видимые изменения, которые происходят, просто наблюдаются и принимаются.

В данном конкретном случае, принятие того, что такое поведение является тщетным и, следовательно, должно быть отброшено, было лишь осознанием самой тщетности. Оно сопровождалось отказом от усилий и ощущением отчаяния и разочарования. При истинном же принятии, которое часто описывают как самоотдавание, ничего не кажется тщетным, и поэтому не бывает разочарований.

Поскольку принятие в высшей степени неприемлемо для эго, человек - как раз и представляющий собой это эго - не способен оценить то, что происходит во время постепенного зарождения принятия. Тонкий аспект принятия заключается в том, что его присутствие может остаться незамеченным самим человеком. Примерно через год после встречи с Рамешем в моей жизни начался длительный период сильных физических и ментальных страданий. И, что было совсем на меня не похоже, присутствовало невероятное принятие всего происходящего. Вначале я даже не заметил этого, а затем я начал постепенно осознавать этот факт, и реакция на данную ситуацию была крайне необычной. Люди, знакомые со мной и моим состоянием, выражали изумление по поводу происходящего.

Для меня это был приятный, но непостижимый сюрприз. Мне и в голову не приходило, что это каким-то образом связано с Учением. Я даже как-то сказал Рамешу, что я "забыл Учение". На что он ответил: "Вот и хорошо. Я всегда с вами".

"Что это значит?" - спросил я.

Прошло два года, прежде чем ко мне пришло понимание того, что именно эгоистический интеллект считал, что он забыл Учение. И когда я писал письмо, рассказывая об этом гуру, я осознал, что его слова о том, что он всегда со мной, означали, что "его" Присутствие является "моим" Присутствием, и что Присутствие - это Принятие.

Принятие - это принятие. Здесь нет деления на виды и категории - если только не рассматривать этот вопрос с относительной точки зрения. И с такой точки зрения может показаться, что принятие может происходить даже в более тонкой форме. В предыдущем примере было известно, что принятие присутствует, но его истинная природа еще не была осознана. В следующем примере еще нет осознания самого принятия.

Через несколько месяцев после окончательного события, описанного выше, я получил письмо от друга Рамеша, в котором он выражал обеспокоенность тем, что после того, как он вложил столько времени и энергии в изучение Учения, он все еще рассматривал себя как исполнителя,. Вот фрагмент моего ответа ему: "Вы и я останемся исполнителями до тех пор, пока постижение Я не будет носить безвозвратный характер. То есть, пока остается хоть какое-то ощущение поиска, мы будем продолжать прилагать усилия. Очевиден тот факт, что пока сохраняется желание самореализации, оно дает энергию усилию, таким образом делая нас исполнителями. Я испытывал такие же чувства насчет этого, что и вы. В моем случае произошло то, что я в конечном итоге пришел к принятию своей роли исполнителя - вместе с интеллектуальной убежденностью в том. что исполнителем я не являюсь. То, что это не имеет никакого логического смысла, меня совершенно не волнует. Наверное, это связано с тем, что Рамеш называет бесстрастностью, которая по своей сути представляет собой понимание того, что в конечном итоге ничего не имеет значения".

Вскоре после этого в письме к другому корреспонденту было дано следующее объяснение: "Интересно, что я долгое время считал написание писем по этой теме одной из форм медитации, которая иногда приводит к поразительным озарениям. Я говорил об этом Рамешу несколько раз.

Примером этого может служить такой случай: у меня не было действительного осознания этого фундаментального изменения, пока я не сделал о нем запись. То есть, поскольку я никогда об этом не думал, то и не знал, что произошедшее является истинным принятием своей роли исполнителя - пока я не попытался объяснить это кому-то другому. Это было противоположностью моего стремления привести свои противоречивые чувства в соответствие с интеллектуальным знанием".

Дело в том, что раньше меня волновала та же проблема, что и моего корреспондента; то есть я продолжал в полной мере ощущать, что именно я принимаю решения насчет того, что нужно сделать и, несомненно, я являюсь также тем, кто осуществляет реализацию этих решений. И это ощущение усиливалось по мере развития моего осознания Учения. Следствием этого было мое понимание того, что это ощущение себя исполнителем должно быть устранено до того, как сможет произойти дальнейшее продвижение вперед.

Второй момент: я действительно не знаю, когда это беспокойство оставило меня. Оно не исчезло в один момент, а постепенно затухало. Я осознал, что меня больше не волнует проблема того, что я ощущаю себя исполнителем. Это случилось как раз тогда, когда я описывал другому человеку все то, что произошло в моем случае.

Третий момент: в основе проблемы покоится убеждение в том, что плохие черты должны быть преодолены или искоренены. Принятие часто рассматривается как нечто, направленное вовне, на других людей, на внешние ситуации. Когда происходит принятие того негативного, что находится внутри, эти черты, которые прежде были нежелательными, хотя и сохраняются, не являются более плохими или нежелательными.

Сама природа исполнителя заключается в том, чтобы не принимать вещи такими, какими они являются. Таким образом, принятие своей роли исполнителя было для меня принятием своей неспособности принимать – то есть как раз тем, что я безуспешно пытался достичь десятью годами ранее. Однако в этот раз я не пытался принимать, и я даже не осознавал, что принятие произошло. На этот раз я не ощущал ни успеха, ни неудачи, поскольку я в этом просто не участвовал.

Постоянное повторение Истины со стороны Гуру представляет собой очень существенный элемент в том, что видится как эволюционное развитие на пути к достижению принятия. Рамеш много раз говорил мне: “ничего не имеет значения”, “делайте то, что хотите”, “истина находится внутри вас”, “отбросьте все”.

Благодарю Вас, Гуру.

Фрэнк.

 

***

 

 

Англия, 28.10.1994 г.

Дорогой Рамеш!

Девять месяцев назад я в течение недели ежедневно приходил в Ваш дом, и в какой-то момент тот ищущий, который последние 12 лет был занят духовным поиском, просто скончался.

Последние девять месяцев были весьма занимательны с точки зрения наблюдения, поскольку того, что так глубоко интересовалось, и можно даже сказать было одержимо, так называемой истиной, больше не существует. Это иногда приводило ум в состояние полной неподвижности, а иногда - доставляло ему страдания; ибо осознание того, что ищущий уже является тем, что он ищет, разрывает тот воображаемый пузырь, который окружает собой всю эту тему просветления, духовного пути и поиска истины. Этот ум, с которым я так прочно отождествлялся и который с таким азартом был устремлен к высшему, внезапно стал чем-то лишним. В рамках простого наблюдения ум все больше и больше привыкает к своей природной роли функционального механизма, которым он и является.

После поездки к Вам в январе у меня иногда возникает такое ощущение, что я что-то потерял, а иногда - что я что-то приобрел - нечто, что невозможно себе представить и определить количественно. И в то же время присутствует глубокое ощущение того, что ничего не было ни потеряно, ни приобретено, что абсолютно ничего не изменилось. На самом деле такие противоположные концепции, как приобретение и потеря, кажутся чем-то в высшей степени бессмысленным.

Я как раз читал "Знаки на пути" и ощутил сильное желание написать это письмо, когда прочел слова Махараджи, в полной мере отражающие мое восприятие последнего времени. Махарадж сказал следующее: "Пробуждение, или просветление, или освобождение, представляет собой не что иное, как глубочайшее интуитивное постижение того, чем мы являемся - того, что есть здесь и сейчас; абсолютное отсутствие чего-либо вообразимого или познаваемого, или абсолютное присутствие непостижимой потенциальности". Как только я прочел эти слова, я ощутил потребность написать Вам. Это понимание пришло ко мне в течение последних нескольких месяцев после моего пребывания у Вас в Бомбее. Все настолько ясно, что осознание значения слов Махараджа происходит при полном отсутствии мысленного процесса.

После своего отъезда из Индии в феврале я написал четыре или пять писем, которые я так и не отправил, потому что когда я их закончил, они показались мне не имеющими никакого смысла. Однако я помню, что в последнем из этих неотправленных писем я упомянул о том, что говорил Марк Беурет в письме, описывающем его собственный случай пробуждения. Он говорил что-то о том, что, встретив Вас, он понял, что эмоциональный и интеллектуальный поиск подошел к своему концу, но сердце еще не обрело свой дом. Это признание глубоко запало мне в душу. В тот момент я ощущал как раз то, что было описано Марком. Я испытывал сильнейшее желание достичь этого последнего этапа, чтобы сердце обрело свой дом, чтобы произошла полная самореализация. Однако сейчас, спустя два месяца после прочтения этого, хотя поиск подошел к концу и я все еще не ощущаю, что мое сердце вернулось домой, меня больше не волнует вопрос о том, где находится мое сердце, поскольку это не имеет ко мне никакого отношения.

У Кабира есть одно высказывание, которое я не могу припомнить дословно, но я помню его смысл: он сравнивает свою жизнь с жизнью скачущего мяча, который не знает, где он окажется в следующее мгновение. Он осознает, что, подобно мячу, он также не принимает участия в решении того, что с ним произойдет; все, что он может делать (и что на самом деле является не-деянием) – это отдаться на волю Бога. В этом я вижу истинный смысл самоотдавания – ДА БУДЕТ ВОЛЯ ТВОЯ! Самое полное учение в четырех словах. Но, конечно, к этому времени уже нет никакого я, которое отдавало бы себя, и нет ничего, чему нужно было бы себя отдать. Твоя воля свершается вечно.

Я благодарю Вас от всего сердца. С любовью,

Роберт

 

4.2.1995 г.

Дорогой Рамеш!

С течением времени я все больше и больше начинаю понимать, что это значит - быть человеком. Ментальные процессы, посредством которых я проживаю свою повседневную жизнь, растворяется в спонтанной тишине, безграничном безмолвии; и я без каких-либо усилий погружаюсь в бескрайнее пространство тишины сердца. Это созерцание величия, красоты ничем не обремененного момента, где любовь является всем; но это не любовь к чему-то конкретному. Эта любовь – своя собственная, не моя, это величие. Она приходит неожиданно, удивительно свободно, без необходимости в поддержке или подтверждении. Она просто есть. Нет ничего, что нужно было бы делать, есть только бытие – здесь и сейчас. Я – часть Вашего сердца, и всегда был ею.

 

***

 

Впервые я встретился с Рамешем в Бомбее. После отъезда оттуда я отправился в Тируванамалай. Через пару часов я уже взбирался на Аруначалу, чтобы помедитировать в пещере Раманы Махарши. Я долгие годы мечтал о том, чтобы попасть сюда, и вот, наконец, я здесь. Храм, старые фотографии Раманы, благовония и тишина – я чувствовал себя как дома. Какое-то время я просто сидел, глядя на изображения великого мастера; простое пребывание там уже было медитацией – никаких мыслей, полная тишина. Может быть, причиной того, что со мной произошло, было созерцание фотографий Раманы или сочетание этого процесса с беседой с Рамешем, состоявшейся несколькими днями ранее, но когда я сидел там, погруженный во внутреннюю тишину, я внезапно осознал, что учитель не может быть – и никогда не был – чем-то внешним по отношению ко мне; что и учитель и учение могут прийти только изнутри. Затем я глубоко погрузился в себя – и через несколько мгновений ясно увидел, что нет также и никакого “внутри”. Понятия внутреннего и внешнего есть не более чем элементы концептуальной вселенной. Во время моего созерцания две эти концепции оказались взаимно устраненными, и произошел выход за пределы ума. Все, что было, БЫЛО. Но в действительности, не произошло никакого выхода, ибо не было ничего, за пределы чего можно было бы выйти. Когда происходит понимание, знание не относится ни к тому, ни к этому; да и вообще нет никакого знания.

Так называемое просветленное понимание отличается предельной простотой. Оно проще, чем это может передать слово простота, поскольку то, что есть, есть всегда, вечно, независимо от того, видим мы это или нет.

Роберт.

 

***

 

Камуэла, Гавайи, 8.10. 1995 г., день полнолуния.

Дорогой Рамеш!

Вспоминая обстоятельства моей первой встречи с Вами осенью 1990 года, я вспоминаю также о том, как много людей описывают различные варианты идентичных, или схожих, обстоятельств.

После прочтения "Я Есть То" мы с моим другом Колином заказали некоторые из Ваших книг - и зерно было заронено. В результате ряда кажущихся несвязанными между собой встреч и обсуждений мой друг и я - почти одновременно - пришли к решению посетить Ваши беседы в Хермоса Бич, и через две недели мы уже были там.

Я помню, что когда Вы вошли в комнату, мы сразу догадались, что это Вы, хотя никогда не видели Ваших хороших фотографий. Вы казались расслабленным, и я почувствовал, что Вы необычайно добросердечный человек. Я ощутил Вашу глубину, которая проявлялась с такой силой и смирением. Все это казалось мне настолько невероятным, что я понял, что меня что-то ждет. Я говорю об этом в шутку, поскольку то, что кажется поистине невероятным, представляет собой предельную простоту самой истины.

Следующая наша встреча с Вами состоялась во время Вашего второго приезда в Мауи, где я не мог не отметить искренность большинства посетителей, а также Ваши личные прямоту, честность и терпение.

Учение еще больше углубилось в моей сущности, и я не могу удержаться от слез, когда вспоминаю это.

Когда Вы объявили, что больше не планируете в будущем поездки в другие страны, я ощутил глубокое разочарование, которое прошло, как только Вы пригласили меня приехать к Вам в Бомбей. И вот на протяжении последних трех лет, в январе и феврале, я взбирался по лестнице (или поднимался на лифте) в небо, как мне казалось. Беседы, небольшие группы людей, приехавших со всех концов света, кофе, чай, печенье - все так обыденно, все так божественно.

Все мои поездки в Бомбей - каждая со свой собственной историей - были необычайно плодотворными, и я считаю, что мне невероятно повезло, что я смог побывать там.

Я множество раз ощущал сильное желание написать Вам. Я начинал писать письма, но затем бросал их, поскольку это желание рассеивалось по мере возникновения ощущения, что нет ничего такого, о чем нужно было бы говорить или писать; или же я начинал думать о том, что недостоин отбирать Ваше время, принимая во внимание все то напряжение, которое Вы должны переживать из-за того, что столько людей стремятся побыть рядом с Вами. Я осознаю тот факт, что все есть так, как должно быть.

Прослеживая нити своей жизни, я вижу, что все они неумолимо вели к Вам: моя дикость и склонность к экспериментированию в подростковые годы, когда я чувствовал, что меня обманывают (уже тогда у меня были мимолетные проблески ощущения присутствия); обучение в колледже философии и религии; растущий интерес к даосским, буддийским и греческим писаниям; последующее участие в различных группах и выполнение практик, которые должны были указать мне верный путь (хотя и без особой уверенности в их целесообразности).

Встретив Вас, Рамеш, я открыл для себя мост между Востоком и Западом. Встреча лицом к лицу с человеком, который говорил о высшем на основании собственного опыта и которому я полностью доверял, было мощным фактором воздействия на меня. И Ваша манера изложения, такая ясная и непритязательная, рассеяла идею о том, что истина должна быть облачена в одежды романтического мистицизма, то есть как раз ту идею, что отталкивала меня от духовной элиты. По мере того, как смысл учения все больше прояснялся для меня, я видел, что ощущение отождествления постепенно оставляет меня. Снова и снова меня охватывало такое чувство, будто подо мной проваливается пол. Стоило мне восстановить свое ментальное равновесие, как земля снова уходила у меня из-под ног. Это оставляло во мне крайне необычное ощущение отстраненности.

Граница между миром и мной создается лишь привычкой ума. Нет никакого различия между насекомым и мной - как формами проявления сознания через чувственное восприятие. Даже слова представляют собой лишь символы того, что является первым, вторым и средним планом.

Если сущность видится как иллюзия, как может возникать вопрос о хорошем и плохом, о добре и зле? Осознание этого привело к невероятному обогащению моего ощущения жизни, я все больше и больше просто наблюдаю и со спокойным интересом жду, что произойдет дальше.

Когда я задаю вопрос "кто я?", приходит мне такой ответ: "я не знаю", но знание остается - основа, непостижимая тишина, что служит опорой проявленному миру, испытывает переживания посредством живых существ, пространства и времени, ни больше, ни меньше.

 

Я по-прежнему веду себя как сущность со своими предпочтениями и страхами, хотя я не могу больше придавать большое значение поведению - как своему собственному, так и чьему-либо еще.

Получение учения от Вас, Рамеш, нанесло решительный удар по связанности, основанной на осознании себя исполнителем. Множество частей головоломки слились в единую картину - подобно тому, как магнит неизменно собирает в единое целое отбитые куски самого себя.

Иногда мне чудится, что я слышу в уме Ваш голос, который говорит: "просто пойми, что вещи таковы, каковы они есть!"

Я пришел к пониманию того, что все внутренние изменения происходят через эту таинственную связь между нами. То, что изначально представляло собой интеллектуальное понимание, постепенно проникает все глубже и глубже в сердце.

Подобно тому, как вода может смывать пятно так медленно, что этот процесс будет казаться практически незаметным, так и с учением - я совершенно внезапно осознал тот сдвиг, который произошел в моем восприятии окружающих вещей и ту тишину в сердце, в которой растворилась вся двойственность

Я знаю, что Вы ощущаете ту благодарность и ту любовь, которые я испытываю. Благодарю Вас за Ваше терпение и то время, которое Вы мне уделили. Я чувствую, что всегда знал Вас, и я бесконечно благодарен Вам.

Алоха нуи лоа.

Брайан.

 

***

 

Гавайи, 19.10.1993 г.

В один прекрасный день я оказался в присутствии Рамеша. Вскоре после возвращения из Индии я отправился к своему другу Брайану в Лос-Анджелес. Рамеш должен был выступать в Хермоса Бич (в окрестностях Лос-Анджелеса). Встреча должна было проходить в комнате, расположенной прямо над рестораном.

Мы с Брайаном взобрались по лестнице и, войдя в помещение, нашли себе места и принялись ждать. Мы пришли задолго до начала беседы. Кроме нас там было еще человек двадцать. В течение пятнадцати минут комната продолжала наполняться людьми. Некоторые из присутствующих хорошо знали друг друга и тихо возобновляли старые знакомства. Другие сидели молча, некоторые - с закрытыми глазами. Вскоре я заметил, что в комнату вошел невысокий, сухощавый человек с седыми волосами и в очках в толстой оправе, через которые смотрели темные глаза, исполненные совершенного покоя. На нем были обычные брюки, рубашка и ветровка. Он стал под стеночкой, наблюдая за присутствующими.

Некоторые подходили к нему и обменивались короткими фразами. Он был исключительно вежлив и мягок по отношению ко всем, кто его приветствовал. Брайан поинтересовался вслух, не Рамеш ли это.

Ровно в четыре часа упомянутый выше джентльмен поднялся на возвышение и сел на единственный стул рядом с небольшим столиком, на котором стоял букет цветов. Рамеш, ибо это был именно он, подождал, пока все умолкнут и затем начал беседу. Со своим англо-индийским акцентом он говорил о множестве вещей, относящихся к жизни вообще и к поиску просветления в частности. Одна произнесенная им тогда фраза глубоко запала мне в душу, навсегда изменив мою жизнь.

В ответ на заданный вопрос Рамеш посмотрел на меня и сказал: "Ищущий является препятствием на пути к тому, что ищется". У меня возникло такое ощущение, что я сделал шаг со скалы, ибо в этот момент произошло полное понимание того, что он имел в виду. Я осознал, что тот, кто занят поиском, никогда не достигнет цели. Для того, чтобы открылся доступ в это священное место, ищущий, обособленное отождествленное сознание должно отсутствовать.

Более четверти века я стремился найти эту иллюзорную вещь, называемую просветлением. Долгое время я считал, что просветление означает вхождение в единство. Как только я услышал слова Рамеша, до меня дошло, что я, ищущий, и есть отождествленное сознание, обособленная сущность. Я знал, вне всякого сомнения, что никто никогда не может стать просветленным. Эго и просветление противоположны друг другу.

Также мне стало ясным то, что так называемая духовная деятельность, или дисциплина, представляет собой не что иное, как попытку эго войти туда, куда ему доступа нет. Несколькими месяцами ранее я оставил практику медитации, которую я всегда недолюбливал, почувствовав в глубине души, что духовный путь на самом деле очень прост, что сама жизнь является той медитацией, которая необходима.

После простой фразы Рамеша вся уйма вещей встала на свое место, и поиск прекратился самым простым образом, хотя мне потребовалось шесть месяцев для того, чтобы в полной мере понять значение всего этого и обрести способность выразить это понимание с помощью языка. Я мельком узрел обетованную землю, но как и в случае с Моисеем, отождествленной сущности вход туда был закрыт. Никакая деятельность с моей стороны не могла бы дать мне доступ туда. Я не мог ничего делать, я мог только ждать, зная, что "я", которое находится в ожидании, должно исчезнуть и уступить место самому ожиданию.

Вначале каждый из аспектов моей жизни оказался наполненным всепроницающим разочарованием. Жизнь потеряла для меня весь смысл. Жизнь, как я ее знал, подошла к концу. С самых ранних лет, я стремился к тому Единому, которое находится вне всех имен; к Единому, которое я мог бы распознать сердцем. Всю вторую половину моей жизни последняя моя мысль перед засыпанием и первая мысль после пробуждения была мыслью о просветлении. Что бы я ни делал, каждый аспект моей жизни был отмечен этим всепоглощающим странствием. И вот в мгновение ока все было сметено. Я остался наедине с сильнейшим ощущением пустоты, которое вызывало во мне глубокое беспокойство.

Мне выдалась возможность побеседовать еще с одним мастером Адвайты, д-ром Кляйном. Я спросил его: "Что это за странная депрессия?" Мастер посмотрел на меня и с улыбкой сказал: "Обходись без ярлыков, отбрось потребность давать всему имя и обратись лицом к своему чувству, не называя его". Затем, наклонив голову, он пронзил меня своим взглядом из-под густых бровей и прошептал, или вернее, прошипел с сильным французским акцентом: "Ищущий есть искомое!" Он немного помолчал, наблюдая за мной, а затем спросил: "Вы знаете, что я имею в виду, не так ли?"

Под воздействием заявления Рамеша жизнь моя изменилась самым коренным образом. Я больше не пытался соответствовать образу психолога; меня меньше интересовали результаты моих клиентов и меньше волновало мнение других обо мне. А самым сильным ощущением было то, что я стал принимать себя в точности таким, каким я есть, ничуть не заботясь о том, каким я должен быть.

Все это стало ясным в результате одного забавного случая, произошедшего через несколько месяцев после моей беседы с д-ром Кляйном. Было решено, что я приглашу трех человек на встречу, которая должна была состояться в скором времени. Мне не нравились эти люди, в прошлом они проявили нечестность по отношению ко мне. Я увидел в самом себе всю мелочность своей реакции и засмеялся. Мне было все равно; такова была моя природа. В голове у меня пронеслась мысль: "Наверное, я никогда не изменюсь", и мне действительно все было абсолютно безразлично. И я снова засмеялся. Ничего не изменилось; все было таким же, как раньше, все продолжалось в том же духе; и в то же время каким-то необъяснимым образом жизнь была совершенно иной.

Годом позже Рамеш нанес мощный удар. "Отбросьте все надежды, - сказал он. - Когда вы в конечном итоге примете тот факт, что просветление может и не произойти в этом организме тела-ума, в этой жизни, конец будет близок". Потребовалось несколько месяцев, чтобы это осознание пустило корни. Я думал, что уже справился со всем этим, но его слова подняли на поверхность огромную волну отчаяния. Затем наступила тишина, некое ожидание без кого-либо, кто бы ожидал. Участие в повседневных жизненных делах продолжалось.

В день нашей первой встречи с Рамешем мы с Брайаном спустились на улицу и направились к пирсу. В воздухе был разлит мягкий свет розовых и серых оттенков; мимо нас проходили парочки влюбленных, семьи с детьми. Я оглянулся и увидел в окнах того дома, откуда мы только что вышли, отражение закатных облаков. Меня буквально пронзила мысль: "Вон в той комнате наверху нам была явлена вечность, а вокруг вся эта жизнь, эта коммерция шла своим чередом, не подозревая о происходящем и не интересуясь им".

Чуть позже я еще раз подумал о комнате, где собрались другие ученики, и по моим щекам потекли слезы. Я посмотрел на своего друга, и мы оба заулыбались.

 

 

Примечание редактора: ниже приводится фрагмент письма Рамешу, написанного тем же учеником через четыре года после их первой встречи и нескольких поездок в Индию к своему гуру.

 

Гавайи, 20.9.1994 г.

Дорогой Рамеш!

Иногда я ощущаю невероятную легкость жизни, а иногда - беспокойство. Эти состояния возникают и исчезают. Совсем недавно у меня было чувство, что жизнь - это нечто пресное и неинтересное. Уже в течение некоторого времени определенные аспекты моей личности всплывают на поверхность. Это те вещи, о существовании которых я знал, но которые каким-то образом исчезли. Подозреваю, что они просто не осознавались мной.

Временами я ощущаю привязанность, временами - разочарование и отчаяние, но всегда происходит быстрое "отпускание", без осуждения или извинений за эти вещи. Иногда я прилагаю невероятные усилия для достижения чего-либо, и когда ничего не получается и все средства оказываются исчерпанными, происходит "отпускание". Мне не нравится подобное беспокойство и я ничего не могу сделать с тем, что мне это не нравится. В действительности, когда доходит до этого, я чувствую, что мне это абсолютно безразлично; и иногда мне не нравится даже это отношение, оно кажется мне грубым и черствым. Иногда я ощущаю, что сыт по горло механическими реакциями этого организма тела-ума, но и с этим не могу ничего поделать. За всем этим стоит осознание того, что я действительно не могу ничего сделать. То, что это понимание достигло дома, становится все более и более очевидным. Такое впечатление, что ум смирился с тем, что сделать ничего нельзя. И сейчас я вижу как это истинно, вижу это по событиям повседневной жизни.

Недавно я увидел, с каким отчаянием мой ум пытается обнаружить смысл в вещах, надеясь, что "все образуется". Нет никакого анализа того, что происходит - это занятие кажется бессмысленным; и до вчерашнего дня, когда я говорил с Вами, не происходило никакого языкового выражения ощущений. Присутствует смутное чувство ожидания чего-то аморфного (чтобы этот процесс, чем бы он ни являлся, подошел к концу), а также ожидания таких конкретных веще, как работа, деньги, продажа книги, приезд к Вам и т.д. И в данный момент ничего в этом отношении не происходит, так что я просто пишу, бегаю, хожу, занимаюсь Тай-Цзи, играю в футбол и наслаждаюсь общением с женой; и все это время я испытываю смутное ощущение пустоты, которая странным образом кажется чем-то безрадостным - за исключением игры в футбол.

Встреча с Вами в Хермоса Бич положила конец поиску. Это было таким тотальным и абсолютным переживанием, что мой ум больше не может дурачить себя и принимать какую бы то ни было замену. В результате возникло очень некомфортное состояние пустоты, лишенное любого смысла. Единственный свет - это Вы, в виде мысли в уме, или когда я нахожусь в Вашем физическом присутствии. Это огромное облегчение - знать, что Вы являетесь моим гуру, а также то, что я могу говорить с Вами об этих вещах и что Вы поймете все то, что кажется бессмысленным даже мне самому; то есть о том, что я не могу обсудить с кем-либо еще. На ум приходит такая метафора - будто я нахожусь на борту корабля и не знаю местонахождения корабля. Хотя может разразиться буря и напугать меня, а жуткий покой вызывает тревогу, я полностью доверяю капитану, который знает где мы находимся и вселяет в меня уверенность.

С любовью, Джеймс.

 

 

***

 

Примечание редактора: Мастер проникал в сердца людей самыми неожиданными путями. Вот что рассказывает жена одного из учеников.

 

Гавайи, 30.9.1994 г.

Я познакомилась с Рамешем благодаря моему мужу, который искал пути достижения просветления. Само имя Рамеша, его присутствие - явленное через книги и фотографии - наполняло весь наш дом солнечным светом. Наблюдение за спокойствием, а временами - за душераздирающими эмоциями, которые переживал мой муж, было подобно наблюдению за ребенком, открывающим для себя радости и горести жизни. И, подобно ребенку, он пришел к восприятию жизни как некого великого приключения-поиска.

 Наблюдая духовное процветание своего мужа, я чувствовала, что моя собственная жизнь находится в упадке. Стресс, связанный с моей карьерой, участие в новом проекте, нерешительность по поводу того, на чем мне остановить свой выбор - все это создавало невыносимый груз, который разрушал во мне любовь - любовь, которая когда-то была безгранична. Я просто тонула и не знала, как остановить этот процесс.

Рамеш стал моей линией жизни. Впервые я встретилась с ним в Индии в феврале 1994 года. Как любой великий мастер, он вновь пробудил к жизни то, что во мне уже присутствовало. Его простая и открытая манера общения, его ясное и непосредственное принятие жизни - все это возвращало покой в мир, казавшийся мне воплощением хаоса.

Посредством Рамеша очень легко видеть вселенную гармоничной, доброй, любящей - даже посреди хаоса. Есть в нашем мире те, кто нашел для себя некий центр и кто своим присутствием дарует покой тем, кто еще находится на пути. Я считаю Рамеша проявленным Богом. Как будет прекрасно когда-то увидеть это Божественное проявление во всем.

Стефания.

 

***

 

У Джеймса были особые причины продолжать переписку с Марком - они оба участвовали в совместном проекте. В ответ на заданный Джеймсом вопрос, Марк дает следующий ответ:

 

Тун, Швейцария, 21.10.1994 г.

Дорогой Джеймс! Благодарю вас за ваше письмо. Мне приятно получить от вас новости. И я рад тому, что мы смогли побеседовать по телефону.

Вы пишете в своем письме: "Используя метафору наблюдения через микроскоп или бинокль, можно сказать, что очевидным является то, что сознание Я есть не связано с инструментами восприятия. В действительности это то же сознание, которое смотрит через множество инструментов восприятия, и это сознание Едино, это Мое сознание, Безличностное".

Это верно, но следует добавить также то, что и сам инструмент восприятия является выражением Сознания. Инструмент, через который происходит восприятие (организм тела-ума), а также все другие (воспринимаемые) организмы тела-ума представляют собой проекции Сознания посредством Сознания в Сознании. То есть все, что возникает, существует в поле Сознания и Сознанием же является. Подобно тому, как все, что есть в фильме, и составляет этот фильм, так и каждый кадр в отдельности является частью фильма. Фильм - это не что иное, как общая сумма всех кадров.

То есть, можно сказать, что Сознание - это не только восприятие через соответствующие организмы тела-ума, но Сознание - это также и сам механизма восприятия. В действительности, весь этот мир, все, что в нем воспринимается, включая тело, через которое это восприятие происходит, является Сознанием. Вообще-то неверно говорить, что этот мир, оба его аспекта - живой и неживой - воспринимаются. Мир проецируется, снится Сознанию в Сознании. Материя, материальный мир, возникает в Сознании и существует до тех пор, пока есть Сознание, то есть до тех пор, пока он проецируется Сознанием. Когда сознания нет, нет и мира. Нельзя сказать, что тело теряет сознание, что в глубоком сне тело и мир продолжают существовать. Нет, в глубоком сне нет ничего - ни тела, ни ума, ни психики, ни мира. Лишь после пробуждения Сознание начинает проецировать (создавать, или, так сказать, видеть в сновидении) мир, который схож с тем миром, который проецировался до того, как наступило состояние глубокого сна. Например, именно сейчас, в данный момент Сознание проецирует или наблюдает в сновидении другие организмы тела-ума, других людей, через организм тела-ума по имени Джеймс. Эти организмы тела-ума говорят Джеймсу, что он спал и был без сознания. Но все это - рассказ о глубоком сне, окружающий мир и тело Джеймса, которое находилось под наблюдением во время сна - в действительности происходит лишь сейчас, в бодрствующем состоянии, в сновидении-жизни Джеймса.

При просветлении существует спонтанное, глубокое, непоколебимое осознание того, что все, что воспринимается, представляет собой подобное сновидению выражение Себя. Обособленность полностью отсутствует. Это даже не переживание, а скорее интуитивное, подобное осознанию присутствия ощущение Я есть. Это осознание присутствия не нуждается в доказательстве или подтверждении. Оно самоочевидно и самодостаточно. С другой стороны, нет никого, кто бы переживал его, и нет ничего, что нужно было бы переживать; это просто интуитивное чувство, без малейшего следа объективности. То же относится к ощущению Единства, которое наступает вместе с просветлением.

Почему происходит так, что в одних организмах тела-ума присутствует ощущение всеобщего единства, а в других - ощущение обособленности? Почему в одном человеке есть осознание Истины, а в другом такое осознание отсутствует? Единственным ответом является контрвопрос: "А почему бы и нет?", То, что в большинстве организмов тела-ума Сознание не видит истину, порождает величайшие драмы, разворачивающиеся по всему миру. Это-то и способствует тому, что шоу продолжается.

Факт заключается в том, что человек мало что приобретает с просветлением. Он не получает постоянного экстаза и переполняющих всю его сущность ощущений, сверхъестественных сил и особых знаний. Единственное, что он обретает - это свобода и покой. Все страдания, все страстные желания, а также все страхи исчезают. Вот и все!

Духовное развитие существует лишь с точки зрения феноменальности, сновидения наяву. Этот процесс способствует углублению понимания; сердце раскрывается, и происходит самоотдавание, или "отпускание". В уме и психике даже присутствует повышенное осознание, но окончательное пробуждение само по себе не имеет никакого отношения к этому сновидению.

Почему мы каждое утро просыпаемся ото сна? Почему ребенок, взрослея, теряет интерес к игрушкам? Все это - часть естественного процесса, и это все происходит само по себе, в должное время и должным образом. То же и с просветлением.

Это вызывает разочарование? Это должно было бы вызывать облегчение, поскольку в этом случае нет ничего, что можно сделать, и нет ничего, что нужно делать. Человек может просто следовать за течением жизни, позволяя происходить тому, что происходит, с радостью принимая все, что встречается ему на пути.

Какая же это красота - оставаться с тем, что есть, как чудесно пребывать в здесь и сейчас. В этом мгновении присутствует вся полнота и целостность; больше ничего не нужно было бы искать.

Когда ум отбрасывает все свои ожидания, конец близок. Когда ожидания исчезают, ум оставляет все свои устремления и сопротивление. Когда это происходит, возникает желание вести нормальную, мирскую жизнь, реагировать на то, что есть.

Когда сопротивление отбрасывается, происходит принятие мира во всем его многообразии и множественности; и тогда жизнь перестает быть такой ужасной. Она становится источником наслаждения, где даже уродливое имеет свою красоту, а так называемое зло - свою нежность. И тогда больше не имеет значения - произойдет освобождение или нет.

Надеюсь, мы когда-нибудь встретимся лично.

Наилучшими пожеланиями и любовью, Марк.

 

***

 

 

Бергиш-Гладбах, Германия, 28.3.1994 г.

 

Дорогой Рамеш!

Во мне присутствует глубокое чувство радости, счастья, любви и благодарности. Время настало; теперь я должна написать Вам. За несколько месяцев до прошлого семинара у меня было уже такое желание , но мой ум всегда находил причину, чтобы этого не делать.

Рамеш, в глубине моего сердца присутствует огромное желание просить Вас быть моим гуру.

Это мой единственный вопрос.

Я не могу дать этому объяснения, но когда я прошу Вас об этом, я испытываю такую сильную любовь, сострадание и ощущение единства. Больше у меня вопросов нет, а если бы и были, это не имело бы никакого значения. Все Ваше учение отличается ясностью, свободой и точностью. Оно приносит с собой все возрастающее чувство облегчения. Обычно я не использую такие слова, но сейчас они просто изливаются из меня.

С сердцем, полным любви, я благодарю Вас за то, что Вы есть.

Маргарет.

 

Дорогой Рамеш!

Я только что читала "Сознание пишет", и я испытываю такое огромное счастье, такое глубокое облегчение. В течение длительного времени я знала, что не являюсь этим человеком, Маргарет. Но сейчас это больше не знание; это просто так и есть; это само бытие.

Последние десять лет я посетила очень много мест, пытаясь изменить себя, пытаясь стать гуру или Богом. Изо всех сил и с огромным прилежанием я стремилась достичь нескольких мгновений ощущения благости. В целом, за все это время у меня не было сомнений на тот счет, что все происходящее является в точности тем, что должно происходить. Сейчас я все в большей и большей степени испытываю это ощущение бытия.

Эта личность, Маргарет, функционирует как обычный человек, врач, мать, учитель медитации. Нет больше стремления достичь какой-то духовной цели, или чего бы то ни было. Единственное страстное желание – чтобы Вы были моим гуру. У меня есть письма от Марка, которые я перечитала много раз. Никогда раньше мне не приходилось читать таких прекрасных писем. В них я ощущаю присутствие Высшей Истины. Действительно, истина находится вне слов, и я испытываю Абсолютный Покой.

Благодарю Вас, Рамеш; я полна любви к Вам. Я знаю, что я ничего не делала для того, чтобы вызвать эту любовь; она возникает сама по себе; ее нельзя пробудить силой. Это Вы; это Сознание; это ТО.

Маргарет.

 

5.5.1994 г.

Мой дорогой Рамеш!

Благодарю Вас за Ваши два письма! Второе из них пришло сегодня, и я испытываю огромное счастье и радость… И снова столько любви, столько блаженства.

Во мне возникает чувство изумления, когда я вижу этого человека, Маргарет, обладающего ощущениями ребенка, любящей маленькой девочки! Это кажется таким безумием, и на самом деле не имеет никакого значения. Эта любовь к Вам исходит прямо из моего сердца. Нет ни страха, ни беспокойства, ни жадности. Есть лишь чистый покой в осуществлении этой любви. Нет также никакого страха по поводу того, что это может быть потеряно. Это присутствует здесь, сейчас, в данный момент, в каждый момент. На глубочайшем уровне ощущается полнейшая убежденность в том, что никаких изменений не произойдет. Внешние обстоятельства могут измениться; это не имеет значения, поскольку они не задевают мою внутреннюю убежденность в том, что Любовь и Покой вечны, и что Вы – мой любимый гуру. Это переживание является одновременно личным и безличностным. Это Ананда, Само Сознание!

Я знаю, что Вы имеете в виду, говоря в своем первом письме: “Там, где властвует сердце, язык и слова неважны. Сердце обращается к сердцу”.

Я смотрю видео с Вашими беседами. Слушая Ваши слова, я перевожу их и вижу, как во мне и моих друзьях происходит углубление понимания. Мы испытываем счастье и радость, смеемся над концепциями своего эго.

 

6.5.1994 г.

О, Рамеш! Прошел час после нашей телефонной беседы, а мое сердце все поет и ликует. Огромное Вам спасибо! Сегодня утром я проснулась на два часа раньше обычного и позвонила Вам, что было абсолютно спонтанным действием. Я внезапно услышала Ваш голос!

Рамеш, я не могу остановить процесс написания; и снова мне кажется непостижимым тот факт, что этот некогда гордый человек, Маргарет, пишет и говорит с Вами без какого-либо стеснения.

Я помню, как во время семинара в Ковалам речь Элке была такой спонтанной – она испытывала глубокие чувства, когда говорила о том, что мы являемся марионетками на ниточке. Ее слова стали для меня личным переживанием, я была тронута той любовью, благодарностью и облегчением, которые она выражала.

Благодарю Вас за то, что Вы являетесь моим гуру! Сейчас я просто отдаю Вам свое сердце, излучающее внутреннее тепло. Я бы хотела послать Вам все цветы Бергиш-Гладбаха, но я не достаточно безумна или богата, чтобы сделать это!

Маргарет.

 

19.5.1994 г.

Мой дорогой Рамеш! Примите мои самые сердечные поздравления в Ваш день рождения! Я снова посылаю Вам свое сердце, полное любви.

Эта любовь и этот покой всегда со мной. Иногда это переживание отмечено жизненностью и дикой силой, а иногда – нежностью и мягкостью. Однако всегда оно сопряжено с глубоким ощущением блаженства.

Что я могу сказать? Воистину говорить просто нечего! Процесс написания и говорения происходит сам по себе. Днем мой ум заполнен Вашим учением, и я постоянно обращаюсь к Вам, или к ЭТОМУ, к Я. Это не значит, что я не могу заниматься повседневными делами. Нет, с этим проблем не возникает, все осуществляется легко и без усилий. Когда возникает необходимость в концентрации и в выполнении определенной работы, слова уходят на второй план.

За год до встречи с Вами я прочла книгу “Дуэт Единого”. Ваше учение сразу же нашло во мне отклик, не было никаких сомнений или вопросов. Интеллектуальное принятие учения переросло в принятие себя и этого сновидения-жизни. Также произошло принятие того, что процесс просветления не находится в моих руках и, таким образом, может и не произойти в этом теле-уме по имени Маргарет. С осознанием этого возникло и все возрастающее чувство облегчения, а также усиливающееся ощущение пустоты.

И на этом этапе возникает гуру. Ваши слова снова оказались истинными. Сейчас присутствует лишь любовь и глубокий, всеобъемлющий покой, покой Бога. Это переживание любви является таким глубоким, таким непреодолимым. Что бы ни произошло в этом сновидении-жизни - мне это безразлично; а если бы меня это и волновало, это все равно не имело бы никакого значения.

Это все, что я могу сказать на данный момент.

Поскольку это невозможно – послать Вам все цветы Бергиш-Гладбаха, о чем я говорила в своем предыдущем письме, пожалуйста, примите вместо них все сияющие и сверкающие звезды с нашего ночного неба. Пусть они заполнят собой небо Бомбея и прольются на Вас дождем моей любви!

Маргарет.

 

1.6.1994 г.

Мой дорогой Рамеш!

Я так счастлива. Благодарю Вас за Ваше чудесное письмо! Я чувствую, что мое сердце, моя сущность возвращается домой. Нет ничего, что можно было бы желать; никуда не нужно идти, ни от чего не нужно отказываться, нечего менять, нечем быть. Есть только любовь, покой, благодарность и сострадание; все это – одно и то же.

Как часто я ловлю себя на том, что использую слова “гуру” и “милость”. Никогда раньше я не понимала их значения; никогда раньше мое сердце не было так глубоко наполнено жизнью. Сейчас нет никакой разницы между Вами, Гуру, Богом, Любовью, Сознанием и Покоем. Именно Ваша Милость дарует мне это всеобъемлющее ощущение любви и благодарности. Это произошло совершенно неожиданно, без восприятия чувствами, я просто знаю об этом.

 

2.6.1994 г.

Я снова читала главу из книги “Сознание говорит”, в которой вы описываете свои отношения с Махараджем. И внезапно – на очень глубоком уровне - меня охватило такое чувство, что-то, о чем Вы говорите, происходит сейчас, в данный момент. Конечно, есть всего один-единственный момент, и он всегда присутствует сейчас.

Что я могу сказать или написать? Эта всепоглощающая любовь и благодарность не имеют границ. Эта любовь не имеет ни причины, ни цели, ни смысла. Нет этому и никакого объяснения, и я не пытаюсь его найти.

 

17.6.1994 г.

 

С самого начала я испытывала полное принятие учения, с его оригинальностью, свободой и мудростью высшего порядка. И что это было? Это было не имеющее имени, несравненное ТО, которое находится вне пределов всех языков мира, но которое можно вкратце описать с помощью произносимой Вами так часто фразы: “Все, что есть – это Сознание”.

В этом контексте иногда происходит нечто необычное, что очень трудно описать. Бывают моменты, когда я чувствую, что являюсь Вашим организмом тела-ума, не в действительности, конечно; я наблюдаю у себя некоторые жесты и движения, которые я знаю от Вас. Они возникают через этот организм тела-ума. Хотя они едва заметны, они отличаются ясностью и выразительностью. Когда они проявляются, то просто происходит их наблюдение. Это звучит как личное переживание, но на самом деле все это абсолютно безличностно; или, скорее, это можно описать как сочетание личного и безличностного. Эти ощущения возникали у меня довольно часто, но сейчас наблюдаются все реже.

Подобным образом происходят и определенные изменения в поведении, которые приобретают все более стабильный характер, например, уравновешенность, чувство юмора, собранность. Эмоции и мысли приходят и уходят, и они просто наблюдаются. А за всем этим присутствует то, что я бы назвала глубочайшим покоем, а также не подверженная никаким изменениям любовь. Это состояние сохраняется постоянно, хотя иногда оно проявляется более интенсивно, иногда – менее. И всегда присутствует осознание того, что это не может быть потеряно. Все очень просто, это просто есть. Что бы это ни было, постичь это невозможно.

Я не могу назвать это пробуждением или просветлением; это просто бытие. Я не могу вспомнить то конкретное мгновение, когда это состояние возникло. И я не могу сказать, что я мертва. Я могу сказать только то, что есть некий организм тела-ума по имени Маргарет, который функционирует так же, как все другие организмы тела-ума, без какой-либо причины, цели или смысла. И этот человек имеет индивидуальные модели поведения и обусловленности, которые сохраняются по мере того, как тело продолжает функционировать в этом сновидении-жизни. Мне вообще-то очень нравится этот человек, но я не являюсь им. Я есть ТО, всегда здесь, независимо от времени и пространства. О, мой любимый гуру, это все так естественно, все происходит как само собой разумеющееся - как это Покой может куда-то деться или измениться?

Какое это чудо – писать Вам и рассказывать обо всем этом с сердцем, исполненным любви и благодарности. И если, читая это, Вы будете смеяться и назовете эти слова “вздором”, или чем-то еще в этом роде, это не будет иметь никакого значения; мне будет все равно. Что бы я ни делала, я не смогла бы остановить этот поток любви и благодарности в Ваш адрес!

Прежде чем попрощаться, я должна поблагодарить Вас за сердечный привет, который передал мне Марк. Я дважды говорила с ним по телефону, и меня глубоко поразили его теплота и глубина чувств. Он действительно, как Вы написали в письме, “удивительный человек”. Хотя мы никогда не виделись с ним, я чувствую, что мы хорошие друзья, члены одной семьи.

Всегда Ваша, Маргарет.

 

19.6.1994 г.

Мой любимый Гуру!

Вчера я закончила письмо к Вам, а сегодня приходится писать снова. Я хочу обсудить две вещи. Во-первых, заявление насчет просветления: “Оно всегда происходит внезапно”. И в то время, как неописуемая любовь и бесконечный покой остаются неизменными, подобно огромному недвижимому камню, в уме возникает вопрос: “и что теперь делать с этим внезапным событием?” Спонтанный ответ звучал так: “Кто желает знать? Мне действительно все равно”. Однажды, когда я ехала на машине, эта мысль возникла вновь, и за ней незамедлительно последовал ответ: “Это все лишь слова, просто концепция”. И у меня начался непроизвольный приступ смеха. Причем, такой сильный, что мне пришлось остановить машину. Вот Вам и “внезапно”.

Второй момент связан со “смертью индивидуальной сущности”. Я не могу сказать, что со мной это произошло именно так. Однажды, когда я опять же была за рулем, меня охватило глубокое чувство любви, покоя и благодарности. Переживание было настолько сильным, что у меня из глаз потекли слезы. Затем возникло очень сильное ощущение единства; на каком-то глубинном уровне я знала, что я никогда не рождалась и никогда не умру. Я ощущала интуитивную убежденность в том, что все Едино.

Эти переживания посещали меня с самого детства, независимо от того состояния, в каком я находилась. Затем, во время духовного поиска, они стали возникать все реже и реже. Я оказывалось вовлеченным в различные практики в попытке достичь блаженства, самадхи и т.п. Это я со своим поиском стало тем фактором, который нарушал неподвижную гладь поверхности. Теперь же, то, что я искала, находится здесь все время. Теперь я есть ТО, безмолвное и неподвижное. Благодарю Вас, дорогой гуру, за Вашу безграничную милость.

 

 

23.6.1994 г.

Мой дорогой гуру!

Эта неизменная любовь и этот покой всегда со мной. Исчезли все страхи, желания и устремления. Нет больше той гордой женщины, которой я когда-то была. Теперь Маргарет рассматривается в точности так же, как и остальной мир, несмотря на то, что все это – лишь иллюзия, не более чем видимое проявление в Шакти.

Просто поразительно - говорить совсем нечего. Как могут простые слова описать ТО? И все же, как раз в том месте, где произошла реализация, возникает поток слов, одно “нети” за другим, без малейшего колебания, без оценивания, без попыток описать неописуемое и назвать неназываемое.

Со всей моей любовью к Вам, мой дорогой гуру.

Маргарет.

 

26.6.1994 г.

Что же произошло на самом деле? Организм тела-ума по-прежнему здесь, но я, сущность исчезла. Она лопнула, подобно мыльному пузырю; испарилась подобно миражу. Именно эго является настоящим миражом, настоящей “майей”. Мироздание – это выражение Сознания. Нет ничего, что не являлось бы Сознанием, включая само это название. Наступил конец сновидения-жизни. Жизнь протекает как выражение Сознания. Нет больше какой-либо обособленности, нет ни рождения, ни смерти.

 

5.7.1994 г.

Все, что происходило, все, что происходит, все, что произойдет, является лишь видимым проявлением в феноменальности. В полной мере свободная от всех желаний и какого бы то ни было сопротивления, я есть ТО, я есть ЛЮБОВЬ и непостижимый ПОКОЙ.

Нет никакого различия между этим человеком по имени Маргарет и любым другим человеком. Наверное, лучше будет сказать, что нет никакого различия между Маргарет и чем бы то ни было еще в этом мире.

Действия, мысли и эмоции возникают непроизвольно и не нарушают неизменности и постоянства ТОГО, Покоя, или Любви. Какие могут быть сомнения или переживания? Я есть ТО, вне любых слов и описаний, наполненное бесконечной энергией – энергией, которая дает рождение словам, мыслям и чувствам. Кто в состоянии остановить этот поток? Никто. Почему? Потому что на самом деле никого просто нет.

 

6.7.1994 г.

…Гуруджи, все Ваши слова сбылись. Это просто непостижимо! Нет никого, кто бы был дома, никого, кто бы работал, никого, кто бы медитировал, любил, наблюдал и так далее. Это все такая шутка, все так просто; нельзя было даже представить себе как это просто!

 

Бомбей, 19.7.19994 г.

…Учение и все учителя потеряли свое значение. Нет ни знания, ни неведения; а воля и активность индивидуума просто растворились.

Тем не менее, пока этот организма тела-ума будет жить, будут жить также любовь и благодарность по отношению к Садгуру. Ибо именно благодаря ему произошло это осуществление Любви, принеся с собой это ясное восприятие реальности. И вместе с тем присутствует абсолютная уверенность, полная убежденность в том, что все, что есть – это Единое. Так было и будет всегда. Обособленность представляет собой лишь иллюзию, простой мираж. В действительности не может быть никакой обособленности от целого.

И в чем же заключается истина относительно нас? Мы все равны, все живые существа до единого. Несмотря на наши видимые различия, в глубине сердца мы одинаковы.

Это Единство, которое всегда описывалось словами (нама) и рассматривалось и почиталось как форма (рупа), лишилось своей оболочки, освободилось от цепей иллюзии. Оно таково, каким было всегда – независимым от времени и пространства, имени и формы.

Тишина и покой – это естественные состояния бытия. Это состояние бытия не содержит в себе ни экстаза, ни эйфории. Оно отличается простотой и легкостью.

Время от времени из вечной Тишины возникает поток бесконечной любви и течет к Гуруджи. Это поток неописуемого сострадания по отношению ко всему мирозданию, и при этом все вокруг исполнено совершенного покоя.

Дорогой Гуруджи, благодарю Вас за последний толчок! Как я могу выразить ту благодарность, которую я испытываю к Вам? Пожалуйста, возьмите этот организм тела-ума и используйте его так, как того желает Сознание.

С безграничной любовью и преданностью, Маргарет.

 

Коломбо, 21.7.1994 г.

Что же в действительности является важным? Нет ничего, что нужно было бы делать. Мы все проживаемся Сознанием, все мироздание является сновидением. Все организмы тела-ума подобны инструментам в оркестре, посредством которых проигрывается одна и та же мелодия - при этом каждый из них играет отведенную ему партию. И мы даже не эти связанные временем инструменты; мы – сама эта безграничная мелодия. И все эти звуки, слившись, составляют один Единый Звук, представляющий собой Абсолютную Тишину. Эта великая Тишина является глубинным потенциалом, в котором берут начало все проявления. И это проявление, когда оно дает о себе знать впервые, имеет форму всеобъемлющей любви и всепоглощающего сострадания.

Абсолютно не имеет значения, как и когда эта мелодия находит свое выражение. Нет ничего, кроме ТОГО. Оно никогда не рождалось и никогда не умрет. Оно не имеет ни имени, ни формы, не зависит ни от пространства, ни от времени. Мы есть ТО, без каких бы то ни было отличий. Мы есть вечная, совершенная и бесконечная красота, пребывающая в самом этом ТО.

 

Мальдивы, 23.7.1994 г.

Все учение рождается из безграничной любви и всеобъемлющего сострадания ко всем ищущим. Различные пути и различные концепции, описывающие эти пути, возникают из одной и той же основополагающей Истины. На данном этапе присутствует полное понимание того, почему настоящее учение, Конечная Истина, представляет собой просто Тишину. Именно по этой причине настоящий гуру, истинный Садгуру, никогда не может дать совет. Как он может это сделать? Мироздание в полной степени совершенно; в нем нет ничего, что следовало бы изменить. Все является в точности таким, каким оно должно быть. Именно поэтому каждый ищущий, каждое живое существо является в полной мере цельным и прекрасным.

 

24.7.1994 г.

Сознание – это все, что есть! Все Едино. Единое означает Бытие. Если человек осознает Единое, то он является самим бытием. Нет больше желания жить, осуществляя свободу волеизъявления; присутствует понимание того, что жизнь происходит сама по себе. Жизнь зависит –от рождения и смерти. Быть Единым – значит отстраниться от рождения и смерти. Именно это и имел в виду Рамана Махарши, когда говорил об “истинной природе человека”.

 

Бомбей, 5.10.1994 г.

Дорогой Гуруджи, любимый Садгуру!

Мое сердце полно благодарности и нежности. Это милость чистой воды, величайшее чудо Абсолюта, что Вы, единственный истинный Садгуру, произвели полное растворение этого человека по имени Маргарет. Осталось лишь Единое. Именно благодаря Вам все стало Единым и продолжает оставаться единым, без начала и без конца. Эта встреча, это слияние гуру и ученика в Едином, является первым и последним выражением Абсолюта. Для меня это проявление глубочайшей любви, сущность чистого бытия.

Последние несколько недель эта тишина и этот покой сердца настолько глубоки, что это состояние невозможно выразить ни на немецком, ни на английском. Жизнь – это ощущение чуда и благоговения. Она видится как естественное функционирование этого сновидения-жизни. Ваше учение является для меня таким точным, таким безгранично истинным. Переживание Вашего личного выражения этого учения наполняет меня огромной радостью.

 

Бергиш-Гладбах, 15.10.1994 г.

…Из сострадания и великодушия Садгуру являет себя ученику в своей видимой физической форме. Все разделения исчезают в абсолютной чистоте божественного зеркала. То, что течет в сердце ученика, благодаря милости Садгуру устраняет все разделения и представляет собой Абсолютная Тишина, Единый Вечный Покой.

Лишь когда происходит осознание Абсолютного Единства с Садгуру, Садгуру теряет все свое значение и перестает быть зеркалом для ученика. Никакое зеркало – каким бы чистым оно ни было – больше не требуется, ибо когда Сознание начинает осознавать себя, оно по-прежнему является лишь Сознанием. Все вглядывание вовнутрь или вовне прекращается. Внутреннее и внешнее исчезло, и не осталось никого, кто бы мог вглядываться. Есть лишь Единое.

Это может произойти лишь через таинственной воздействие Садгуру, который, ничего не делая, является величайшим чудом Абсолюта.

О, возлюбленный Садгуру, лишь посредством Вас возможно пережить множественность выражений, представляющих собой Абсолют. Лишь через Вас Абсолют проявляет высшие, самые прекрасные эмоции радости и почтения.

Счастье наслаждается счастьем. И, несмотря на все эти произносимые и написанные слова, сохраняется неописуемая Тишина. Вновь и вновь в этом всеобъемлющем Покое возникают любовь и счастье. Это подобно тому, как волны, играющие на поверхности океана, представляют собой лишь бесконечное водное пространство и никогда не становятся обособленными от него.

Так же, как чувства и ощущения

не могут быть отделены от этого покоя,

так и слова не могут быть отделены от тишины,

дуальность – от не-дуальности,

самсара и нирвана – от Адвайты,

ученик – от Садгуру.

Нет, никакого разделения,

единственно и навсегда – лишь Единое,

Единственность.

 

Марагрет.

 

***

 

Примечание редактора: Ниже приводятся письма Маргарет к Марку и его ответы.

 

Бургиш-Гладбах, 186.1994 г.

Дорогой Марк! Я хочу поблагодарить вас от всего сердца за оба телефонных звонка, за вашу теплоту и отзывчивость.

Я только что закончила длинное письмо к Рамешу. Кстати, в своем последнем письме он отзывался о вас с большой любовью и радостью.

В своем письме, которое заняло у меня несколько дней, я пыталась описать свое состояние, или лучше сказать, свое бытие. Я также испытываю желание поделиться этим с вами. Но не знаю, как мне это сделать. Как я могу выразить словами эту неописуемую, непостижимую бесконечность?

Мое сердце поет подобно сердцу царя Джанаки. Присутствует ощущение невероятной любви и безграничного покоя, которые представляют собой Абсолют. И при всем его величии и грандиозности, он отличается такой ясностью, такой естественностью и полной самоочевидностью.

Нет ни объяснений, ни понимания, ни знания, ни желания. С глубокой убежденностью все видится как включенное в Единое целое.

Позвольте рассказать вам, что на самом деле произошло. Я могу лишь сказать, что гуру “нанес мне удар”, благодаря которому все и случилось, с ним пришли любовь, покой, всеобъемлющая благодарность и сострадание. Внезапного пробуждения не было. В течение нескольких недель наблюдались многочисленные, пронизывающие собой всю мою сущность мгновения, которые со временем приобрели постоянный характер. Не сами мгновения, а ТО. Присутствует глубочайшая уверенность в том, что ТО никогда не может быть потеряно. Почему? Потому что я не обладаю им. То есть, нет никого, кто бы мог им обладать. Есть лишь Единое, и Оно не может обладать Собой, оно просто есть ТО. Слова так сложны, но несмотря на это, хорошо, что их можно использовать и таким образом делиться своими переживаниями с кем-то, кто понимает, кто является самим пониманием.

Дорогой Марк, все то, что вы описывали в своих письмах к Рамешу, произошло и со мной. Хотя слова были важны, наиболее всего меня задело то, что стояло за словами – эта любовь, это прибытие домой, это бытие.

С сердцем, исполненным любви и благодарности, Маргарет.

 

13.7.1994 г.

…Это все, как описал это Рамеш, подобно тому, как Ганг впадает в океан. Все, что составляло этого человека по имени Маргарет, течет к нему, а то, что остается, является Гуруджи. Это такое безмолвное чувство, такое естественное и исполненное покоя, в нем нет ничего зрелищного, никакой эйфории, никакого опьянения. Оно просто есть. Больше нет ничего, есть только ТО.

С осознанием иллюзорности все становится реальным, все является просто Истиной.

Всю свою жизнь я страдала под гнетом этой иллюзии, боролась с ней и стремилась всевозможными средствами достичь свободы и независимости. Снова и снова у меня возникало ощущение, что жизнь, как я ее знаю, является нереальной, что она есть лишь игра. И тогда поиск стал самым большим препятствием на пути к Истине. Но и это было необходимо, поскольку это был единственный путь, который я могла найти. Теперь же все иллюзии исчезли. С исчезновением независимой сущности все стало реальным, реальным в том смысле, что есть лишь Единое, ТО. И именно ТО выражает себя через многообразие проявленного мира, всегда оставаясь в своей сути неизменным.

И все это становится возможным благодаря милости гуру. Это такое бесконечное блаженство, что он находится здесь, что есть гуру и есть вы.

Благодарю вас, Марк, особенно за нашу последнюю беседу. Я была очень глубоко тронута.             

С любовью, Маргарет.

 

Мальдивы, 22.7.1994 г.

…Когда Сознание начинает осознавать Само Сознание, тогда может существовать лишь Единое. Поэтому ваши письма так глубоко трогают меня. Именно поэтому то мгновение, когда Рамеш сказал мне: “Марк находится здесь”, оказало на меня такое мощное воздействие. Меня всегда очаровывала эта любовь между гуру и учеником, описания смеющихся и плачущих учеников, лежащих на руках своих мастеров.

Я стояла перед Рамешем с сердцем, полным любви и благодарности, и с пустым умом. И все, что я могла сказать кроме привычных приветствий, было: “Вот я и здесь”. И тогда Садгуру пригласил меня сесть у его стоп, и все, что произошло, было в полной мере выражением той нежной любви, которую я испытывала по отношению к нему. И снова было ощущение тишины и совершенного покоя, в которое вкраплялась радостная беседа. Не было ни опьянения, ни экстаза, ни третьего, ни четвертого, ни пятого состояний, было просто бытие, Единственность. Как невозможно этому организму тела-ума прекратить любить и поклоняться Садгуру, так и невозможно забыть то мгновение.

 

Тун, 6.8.1994 г.

Дорогая Маргарет!

Какие великолепные, чудесные письма вы мне прислали! Они вызывают во мне ощущение глубочайшего счастья. Мое сердце ликовало, когда я читал ваше письмо к Рамешу от 21-29 июля с.г.

Я плакал, когда читал ваше письмо, адресованное мне, которое вы писали на Мальдивах. Да, все именно так, как вы пишете: “Раскрытие Единого теперь действительно является полным и окончательным. Выражение и осуществление этой последней личностной любви растворило всю существовавшую обособленность. Именно это бесконечно нежное и мягкое выражение любви со стороны Садгуру, которое было таким неожиданным и внезапным, привело к реализации всего этого!”

О, Маргарет, нет ничего более прекрасного и величественного, чем когда Ганг достигает океана и сливается с ним. И какое счастье, когда ты можешь – в качестве наблюдателя – пережить все это и поделиться своими переживаниями с кем-то еще. Благодарю вас за то, что вы поделились со мной своими чувствами и переживаниями. Я очень люблю вас. Нас объединяет чистая и необусловленная любовь к Гуруджи, к этому неописуемому, полному любви воплощению Единого. Какое это благословение – быть найденным Садгуру, быть направляемым и любимым им, иметь возможность выражать ему нашу любовь и благодарность. Тот, кто познал эту красоту и эту любовь, не захочет больше ничего.

Моя любовь к Рамешу начала пробуждаться где-то в конце 1988 – начале 1989 года. В моем случае потребовалось пять или шесть лет, пока не произошел последний “толчок”. Вам понадобилось всего четыре месяца, невероятно. Это просто чудо!

…Да, как я всю жизнь мечтал о таком человеке, как наш любимый Гуруджу! Как я счастлив был найти в Рамеше, в Гурудже, то, что я искал. Лишь после долгих лет поиска, отмеченных страстным желанием и страданием, я наконец добрался до дома. Гуруджи принял меня в своей безграничной милости, своей безмерной любви, и затем этого Марка не стало.

С любовью, Марк.

 

Тун, 22.10.1994 г.

Дорогая Маргарет! Я всегда получаю наслаждение от наших бесед по телефону. Трудно выразить словами ту любовь и ту нежность, которые я испытываю по отношению к вам. Это чувство такое же необъяснимое и прекрасное, как и мои чувства к Рамешу.

Да, воздействие учения этого гуру на наши жизни поразительно. Как чудесна эта любовь, которая осуществляет все это, и это знание, которое знает, что оно едино со всей жизнью, и все же пребывает вне всего.

О, Гуруджи, Маргарет, как невероятно трогательно и прекрасно это сновидение, как невообразимо это Ничто, которое наполнено до краев. Все пребывает в Нем, в Гуру. Все исходит из Него и к Нему возвращается. На самом деле есть только Он, Единое. Он являет собой всю жизнь и все формы. Он – не имеющее имени, непостижимое Ничто, не имеющее ни начала, ни конца. Он – во всем и везде, вездесущий и всепроницающий.

В действительности есть только Он, Единое, ТО, Садгуру.

Что такое слова? Что можно еще сказать?

С сердцем, полным любви, Марк.

 

***

 

Санта Фе, Нью Мексико, 1993 г.

Сколько я себя помню, моим единственным глубоким интересом было стремление разгадать тайну жизни во всей ее полноте. С годами благодаря этой страсти я испытал широчайшее разнообразие переживаний и вошел в контакт с различными мудрецами, с одними – лично, с другими – посредством их учений. Среди них самыми выдающимися провокаторами были Рамана Махарши и Нисаргадатта Махарадж, однако оба они уже были вынесены за пределы досягаемости смертью. Чтение книг по учению Махараджа было подобно тому, как если бы я впервые надел собственные одежды. Когда он умер – до того, как я смог узнать его – я почувствовал, что в мире не осталось никого, к кому бы я мог обратиться. И все же у меня сохранялось смутное ощущение того, что такой мощный поток энергии, который протекал через него, не мог просто взять и исчезнуть бесследно, что он должен был продолжить свой путь через кого-то еще. Кто мог быть этим другим, я не имел представления до 1987 года, когда я пересек границу США, направляясь в Колорадо. До этого я восемь лет провел в поисках золота в отдаленных районах Сиерра Мадре, пока однажды не испытал абсолютно необъяснимый импульс отправиться в Калифорнию. Хотя у меня не было никаких причин для такого путешествия, это желание приобрело характер настоящей одержимости, и в конце концов я сдался и поменял северное направление на западное. Через несколько дней я уже смотрел на Тихий Океан в Санта Монике. После того, как я провел большую часть года отрезанным от 20 века, первое, что я сделал – зашел в ближайший книжный магазин, где первой книгой, которая попалась мне в руки, была книга Рамеша Балсекара “Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа”. Заметив мой интерес, хозяин спросил меня, знаю ли я Рамеша. Когда я сказал, что не знаю, но хотел бы узнать, он сообщил мне, что Рамеш как раз в этот момент находится в Лос-Анджелесе и каждый день встречается с небольшими группами людей. И тогда то необъяснимое побуждение, которое отправило меня из Эль Пасо на запад, обрело ясность.

На следующий день я уже входил в комнату, где около пятнадцати человек сидели на полу и с неотрывным вниманием слушали человека, который говорил с необычайно мягкой силой… Рамеша. Не прошло и несколько минут после того, как я занял свое место, как я уже знал: это и есть тот человек, которого я так ждал, и что это и есть та непостижимая связь с вечностью, которая проявляется в форме гуру. Я пришел домой. Мой путь завершился прямо там и прямо тогда, у стоп Рамеша.

Это то, что я понял тогда, и это то, что я знаю сейчас. Больше ничего не имеет значения.

Все то, что находится за той точкой, где кончился путь, является абсолютно неописуемым, так же как до этого момента оно было полностью непредсказуемым. Принимают ли личные отношения с человеком, подобным Рамешу, явную, очевидную форму, или они лишены конкретных проявлений, не имеет значения, ибо то, что на самом деле происходит, является абсолютно неосязаемым. Оно подкрадывается к тебе сзади, когда ты не смотришь. Ты не можешь дотронуться до него пальцем, но он постоянно держит свой палец на тебе. Бывают моменты, когда эго невольно теряет свою бдительность и становится уязвимым для малейшего действия со стороны гуру. И это может привести к высвобождению невиданной вулканической силы потоков любви, которые выходят за рамки человеческого понимания.

За безвредным и кажущимся обычным человеком, а также поведением гуру скрывается такая совершенная тонкость, что о ней ничего нельзя сказать кроме того, что при контакте она приводит вселенные в состояние растворения. Относительное подчиняется порядку иного масштаба. Гуру – это человек, который вовсе не является человеком. Он – это то, что пребывает в каждом человеке. Он – воплощение интимности и океанической бескрайности, окончательная загадка для слепого рассудка и глянца используемых им слов. В нем сокрыты пространство и время. Он в буквальном смысле есть все или ничего. Вы знаете это, когда вы знаете это; тогда вас больше нет. Никакая область личного отождествления не может долго оставаться нетронутой под воздействием обоюдоострого клинка любви гуру, стирающего все на своем пути. В компании такого мастера, как Рамеш, возможности для бегства не существует. Вас вытолкнут из ловушки заблуждений вопреки вашим собственным намерениям. Опасность состоит в том, что вы можете умереть от смеха.

Рано или поздно мы оказываемся поглощенными тем фактом, что больше нет никакой драмы на этой жалкой детской площадке личных переживаний, и что ничто в этом существовании не было чем-то иным, нежели автоматическим процессом – до последних мельчайших деталей – что подобно вращающейся карусели, движение которой направляется чем-то, что находится за механизмом управления. И в этом неизбежном постижении сокрыта тайна свободы, познание которой лишает вас любой возможности возврата.

Гэри.

 

Из предисловия к пока что (1995 г) неопубликованному сборнику высказываний современного философа и мудреца Рамеша Балсекара.

 

***

 

Примечание редактора: уже когда книга была готова к печати, один мой хороший друг попросил меня повременить с ее отправкой. Впервые я встретился с ним в Коваламе на одном из ритритов Рамеша. Там я и узнал, что он уже много лет занимается медитацией. Он с глубоким почтением относился к Махариши Махеш Йоги, основателю и наставнику школы Трансцендентальной Медитации (ТМ).

Через пару лет мой друг находился в ТМ центре, недалеко от которого он тогда жил. Он медитировал в большом здании вместе с несколькими сотнями других людей. Когда он вернулся после занятия, один человек посмотрел на него и сказал: “Рамеш Балсекар”. Оказалось, что он видел записи бесед в Кевалам и узнал моего друга как одного из слушателей.

Они разговорились. Через несколько дней моего друга представили Паркеру. “Паркер много лет занимался медитацией, – сказал он мне, - и с ним произошло что-то такое, что он стал просветленным. Он прочел книгу Рамеша “Окончательная Истина”, которая помогла ему понять, что же произошло. Я бы очень хотел включить его историю в сборник, посвященный Рамешу. Он связан с традицией, которая важна для меня. Я очень уважаю Махариши и ТМ”.

Я не был в большом восторге от этих слов. Я пообещал издателю прислать рукопись через неделю, но мой друг настоял на своем, и я смог уладить этот вопрос.

Со временем мне представилась возможность поговорить с самим Паркером. Он был очень любезен и точен в своем повествовании. Я рад, что мы подождали.

 

ОТ ЧИТАТЕЛЯ КНИГИ РАМЕША БАЛСЕКАРА

 

Фэафилд, Айова, 14.10.1995 г.

Книги Рамеша занимают особое место в истории определенной концепции по имени “я”. Я занимался трансцендентальной медитацией по методу Махариши Махеш Йоги с 1971 года. Летом и осенью 1993 года я прочел, а затем перечитал книгу Рамеша “Окончательная Истина”. В ноябре того же года произошло событие, известное как просветление.

Хотя я испытываю глубокую благодарность по отношению к Рамешу за написание этой книги, я должен признать, что не могу сказать, что именно она была причиной названного события. Также нельзя сказать, в самом строгом смысле, что причиной была ТМ. В предельной простоте состояния “нет-ничего-кроме-сознания” все причины и следствия представляют собой лишь движения в уме, построения в сознании. Имеющим значение фактором является лишь вечно присутствующее то-что-есть. Причины и следствия – лишь его видимые выражения. Просветление “осуществляется” в результате раскрытия сознания самому себе. “Окончательная Истина” и ТМ - это лишь названия определенных каналов, через которые это раскрытие происходит.

Что касается книг Рамеша по Адвайта Веданте, то концепции в них используются для того, чтобы разбить вдребезги самих себя, чтобы показать всепроницающую простоту находящего в их основе источника. При достижении полного понимания обнаруживается, что эта простота настолько всепроницающа, что может охватывать лишь саму себя. Что же касается ТМ, то здесь ментальная техника используется для того, чтобы выйти за рамки самой себя; ТМ – это свободный от усилий процесс, оставляющий мышление далеко позади. Когда это происходит, остается лишь основа самого мышления, сознание в покое, чистое и простое.

“Окончательная Истина” – это написанное сердцем Рамеша введение в Адвайта Веданту. В ней Рамеш с поразительной точностью разрушает ошибочные концепции – а значит, все концепции вообще – и раскрывает лежащую в их основе простую ясность. Даже просветление показано тем, чем оно является – концепцией. “Окончательная Истина” – это раскрывающая себя истина, раскрывающее себя сознание, раскрывающий себя Рамеш. В действительности нет никакого различия между ясностью, сознанием и Рамешем. Истина известна под этими тремя именами. Имена придают свой аромат пониманию, но аромат связан только с именем, но никак не с безымянной истиной, на которую эти имена указывают.

Может показаться странным, почему “Окончательной Истине” придается столько значения, если эта книга не являлась причиной того события, которое именуется просветлением. На самом деле нет никаких почему. Бутон не является причиной цветка, но к нему относятся с восхищением. Рассвет не вызывает наступление дня, но о нем вспоминают с любовью. Бутон и рассвет заслуживают восхищения сами по себе, независимо от того, что им предшествует или что за ними следует. Если нам обязательно нужно придумать причину, давайте скажем, что мы относимся к определенным вещам с любовью потому, что они вызывают у нас приятные ощущения.

Будет даже проще сказать, что ощущение любви – это просто чувство близости со стороны сознания по отношению к самому себе. Испытывая любовь к самому себе, сознание занято поиском себя и ликует, наконец найдя себя. В этом понимании любовь – это нечто сродни милости.

Поздравляю учеников, друзей и читателей Рамеша с удачей. Тем, кто знакомит других людей с Рамешем посредством книг и записей, я выражаю свою благодарность и поддержку. Рамешу же я могу предложить бесконечную простоту, ибо это все, что здесь вообще есть.

Паркер

 

***

 

Австрия, 26.12.1995 г.

…Я прилетела в Бомбей рано утром и прямо с аэропорта позвонила Рамешу. Он сразу же поднял трубку и назначил мне встречу на тот же день. Во мне возникло глубокое ощущение того, что я наконец попала домой, и оно сопровождалось смешанным чувством радости и печали. Я не могла дождаться назначенного часа.

Чтобы добраться до дома Рамеша, мне пришлось сменить три машины такси, так как все они по очереди ломались… Когда я постучала в дверь, мне открыл дружелюбный невысокий человек, сам Рамеш. Самые прекрасные глаза, какие я когда-либо видела, сияли невероятной энергией.

Я не знала, что мне говорить. Во-первых, у меня не было никаких конкретных вопросов. У меня было лишь ощущение его “вездесущности”. После того, как он задал мне несколько вопросов, стали возникать вопросы и у меня. Слушая слова Рамеша, я ощущала, как каждая его фраза задевает глубинные струны в моей душе. Я внимала знанию, которое уже хранилось в своем сердце все то время, сколько я себя помню.

В тот день он сказал мне: “Сам я, по собственной воле, не могу ничего сделать, чтобы совершить какие-либо изменения. Вещи необходимо принимать такими, как они есть, и даже это принятие не находится в наших руках. Все является выражением воли и милости Бога. Ни один человек на самом деле не существует, действия исходят не от меня, они происходят через определенный организм тела-ума. Все совершается Богом, картина уже написана. Жизнь – это безличностный процесс, в котором мы играем те или иные роли через соответствующие организмы тела-ума, и все это происходит для удовольствия Бога. Не существует ни свободы воли, ни контроля над чем бы то ни было, есть лишь реакции мозга на мысли или обстоятельства, создаваемые Богом. Мы ошибочно называем эти реакции своим, поскольку мы по-прежнему отождествлены с “я”, то есть считаем себя им. Пока это “я” продолжает существовать, мы лишь можем действовать так, будто мы обладаем свободой воли. Если мы не знаем, что нам делать, нам нужно подождать и посмотреть, что произойдет. Ничто не может быть совершено неправильно”.

После посещения Рамеша у меня возникло такое ощущение, что я освободилась от тяжелого груза… Прибыв во Франкфурт, я прождала два часа, пока меня заберет муж. Когда он приехал, я услышала, что поздоровалась с ним, а затем у меня изо рта вылетели слова, оповещавшие о том, что я хочу развода. Никогда раньше у меня таких мыслей не было.

За это время многое изменилось в моей жизни как внешне, так и внутренне. Я читаю книги Рамеша, когда у меня возникает такое желание, и также я посещаю его по мере возможности. Среди множества моих характерных особенностей во мне было и продолжает сохраняться упорное желание избегать любых страданий. Я испытываю глубокое чувство благодарности по отношению к Рамешу за его любовь и благодарность, за то, что он направляет меня.

Герхилд.

P.S. У меня по-прежнему сохраняется ощущение того, что меня убил “странный человек”.

 

Примечание редактора: Я спросил Герхилд, подразумевает ли ее фраза об убийстве странным

человеком уничтожение “я”, отождествленного сознания, руками гуру. Она ответила утвердительно.

 

***

 

Фрайбург, Германия, 17.1.1996 г.

Путешествие, которое привело меня к Вам, дорогой Гуруджи, началось давно, когда я был еще ребенком, и когда впервые возник вопрос “Кто я?”. Этот духовный поиск приобрел сознательный характер двадцать два года назад, во время моей первой поездки в Соединенные Штаты. В то время я постоянно знакомился с новым духовным движениями и практиками. С тех пор я встретился со многими мастерами. И все это время тот вопрос из моего детства продолжал оставаться актуальным.

Моими Библиями, если можно так выразиться, в самое последнее время были книга “Беседы Раманы Махарши” и сборник бесед Вашего гуру, Нисаргадатты Махараджа, “Я Есть То”. В предисловии к немецкому изданию я нашел Ваше имя и адрес. Я носил его с собой еще три года, прежде чем использовал. Я уже очень устал от этих всех игр в гуру, и у меня не было желания заводить еще одного.

Однако в один прекрасный день я прибыл в Бомбей. Я собирался отправиться со своим другом в Матхеран, горное местечко недалеко от города, откуда он был родом. Я попросил друга позвонить Вам и договориться о встрече. Вы пригласили нас прийти в тот же день. Все произошло так быстро и так просто. Во время встречи нас было только трое. Вначале Вы переговорили с моим другом, который занимался обучением других “самоисследованию”. Вы спросили его: “Чему нужно учить?”. Ваш вопрос на некоторое время меня озадачил, но затем, напротив, что-то во мне прояснилось. Я понял, что техника, основанная на том, что человек задает самому себе вопрос “Кто я?”, является прекрасным методом для начинающих, но после уже никакие техники не нужны. В действительности они становятся даже препятствием, поскольку их использование подразумевает, что я могу каким-то образом чего-то достичь, или стать чем-то.

В тот день я получил две таблетки, изготовленные по методу Вашей гомеопатии. Я задал такой вопрос: “Хотя это может показаться глупым, я все же хочу действительно знать, что я должен делать, чтобы стать просветленным?”.

Вы ответили: “Никакое “я” не может стать просветленным”.

Затем последовал мой второй вопрос: “Мне не дается медитация. Я испробовал множество различных методов, и сейчас у меня нет ни интереса, ни желания к тому, чтобы продолжать эти занятия. Что мне делать?”.

И Вы ответили так: “Делайте то, что вы делали до сих пор, не больше и не меньше”.

Вот эти две таблетки я проглотил в тот день, и они продолжали действовать до того момента, когда я принял участие в семинаре, состоявшемся в Ковалам в 1993 году. Однажды утром, во время семинара, исполнитель исчез. Присутствовало понимание того, что на самом деле нет никакого исполнителя ни во мне, ни в других. До этого я испытывал глубокую боль, виня свою бывшую невесту за то, что она со мной жестоко обошлась. Мысль “Я никогда не смогу простить ей это”, которая долго терзала мой ум, просто исчезла. Я понял, что прощение не может быть даровано кем-то. Прощение просто есть. Это трудно выразить словами. Меня охватило чувство огромной радости и свободы, и я отправился к воде, лег на спину и отдался во власть любимого океана.

Позже произошел забавный случай. За обеденным столом ко мне подошли несколько человек. Увидев, что что-то случилось, они сказали, что не хотят беспокоить меня, думая, наверное, что меня нужно оставить самого. Один из этих людей попросил разрешения поговорить со мной позже, когда у меня будет такая возможность. Как все же странно. Кого или что можно было потревожить? Не было там никого и ничего. На самом деле ничего не произошло, ничего не изменилось. Я видел, как люди делают гуру из кого-то, кого они считают особенным.

Я должен сказать, Гуруджи, что после той первой встречи в Вашем доме поиск прекратился. А затем произошло еще одно прекращение. До этого вопросы у меня возникали бесконечно. Теперь же они просто возникают и исчезают, возникают и исчезают. Присутствует глубокая уверенность в том, что это – последняя колючка, если использовать Вашу метафору.

“Есть только сознание” – эта мантра была произнесена мне на ухо через Вас. Два дня назад я вернулся домой, еще раз пережив поездку в Бомбей. Я сижу в своем кабинете перед компьютером, с глубокой верой в моем сердце, которое поет: “Благодарю Вас, Гуруджи!”
Альф.

 

***

 

 

Монреаль, Канада, 22.12.1995 г.

После смерти моего отца в 1979 году мой ум обратился вовнутрь. Возникло множество экзистенциальных вопросов, и я ощутила убежденность в том, что должен быть более разумный способ существования. В то время я еще ничего не знала о духовности или гуру. Я родилась в католической семье, но меня не интересовала ни одна из религий.

Мой поиск начался с области психиатрии. Я потратила 6 лет на то, чтобы познать и усовершенствовать себя. Я переживала множество эмоциональных взлетов и падений – стремилась обрести счастье, а оказывалась в пропасти разочарования. Мои друзья казались мне счастливыми людьми, и я никак не могла понять, как такое может быть. Я решила, что со мной что-то не в порядке и еще интенсивнее взялась за самосовершенствование. Я поняла, что этот процесс бесконечен. Мой первый контакт с духовным миром произошел в 1987 году при посредстве Кришнамурти. Это дало мне хорошее понимание механизма размышляющего ума.

Несколько лет спустя я прочла книгу “Я Есть ТО” с беседами Махараджа, и это привело к коренным изменениям в моей жизни. Моя социальная активность прекратилась. Я делала лишь то, что было необходимо для финансового самообеспечения. Я была поглощена желанием познать свою собственную природу! Вопрос “Кто я?” был для меня невероятно важным. Все, что я видела вокруг себя, было выражением моего собственного высшего Я. Это был период духовных открытий и изумлений.

Однажды, когда я была со своим приятелем в книжном магазине, он показал мне несколько книг, написанных различными гуру. Взяв в руки книгу “Окончательная Истина”, я ощутила прошедший через все мое тело сильный поток энергии. И вместе с ним я почувствовала уверенность в том, что я должна прочесть эту книгу. Внутренний голос сказал мне: “Это хорошая вещь”. И действительно, эта книга изменила весь мой взгляд на жизнь. Я была настолько потрясена, что позвонила в издательство и попросила дать мне адрес Рамеша. Я ощущала сильное желание написать ему и пригласить в Канаду.

Именно через письма и была установлена связь между мной и Рамешем. Моя поездка в Индию была огромным шагом в этом отношении. Годом позже, в 1992 году, я посетила семинар в Пенсильвании. В то время я испытывала такое внутренне неприятие идеи гуру, что Рамеш был для меня просто выдающимся философом, не больше. Участие в беседах оказало на меня такое мощное воздействие, что мне ничего не оставалось, как принять его своим Мастером.

Мне очень не хотелось ехать в Индию, но после семинара все мои страхи полностью отпали. Семь месяцев спустя я была в Бомбее в гостиной Рамеша. Учение проникло еще глубже в мою сущность. Жизнь теперь стала отличаться легкостью, представляя собой движение вместе с потоком. Все проблемы были те же, но мое отношение к ним полностью изменилось. Произошло также принятие собственного эго, других людей и повседневных событий жизни. Я испытывала ощущение парения в воздухе. Я начала спонтанно писать. Страдание почти перестало существовать. Но примерно через полтора года мне пришлось пережить “темную ночь души”. Отождествление/вовлечение вернулось вновь. Это был сущий ад! Рамеш продолжал возникать в моем сознании. Однако до своей поездки к нему осенью 1995 года мне пришлось пройти через самые мучительные моменты моей жизни. Очень резко и неожиданно я лишилась какой-либо опоры. Я пребывала в глубоком эмоциональном шоке. Все важные вехи моей жизни исчезли (у меня не было больше ни дома, ни мужа, ни карьеры). Что-то, что было связано с Учением, изменилось. Меня оно больше не интересовало. Все, что я хотела – сидеть рядом с Рамешем в полной тишине.

Поразительно наблюдать, как Учение работает само пот себе, согласно судьбе человека. Огладываясь назад, я нахожу странным тот факт, что пробыла в Бомбее целых шесть месяцев, особенно если учесть то, что я была настроена против самой идеи гуру, и вообще мне не хотелось ехать тогда в Индию! И вот я нахожусь у стоп Мастера… (и не по своей воле!). Именно в силу естественно произошедшей истощенности ума поиск подошел к своему концу, и я испытываю ощущение ожидания без ожидания, покоя и открытости.

Со временем духовные переживания стали малочисленнее, и понимание продолжало свою работу на более тонком и глубинном уровне.

В Бомбее я рассказала Рамешу о различиях в своих состояниях двухлетней давности и сейчас. Раньше я ощущала глубокую связь с жизнью и будто бы парила в воздухе, а теперь я испытывала ощущение некой обнаженности. Рамеш сказал мне на это: “Хотите знать, в чем разница? Раньше был Клэр, которая парила”.

Во время этой поездки в Бомбей у меня почти не было желания задавать вопросы, но если они возникали, я их не подавляла. Их было мало, и Рамеш возвращал их мне обратно со словами: “Кто желает знать?” или “Зачем об этом беспокоиться, Клэр?”

Я привожу краткое описание Учения Рамеша и его влияния на мою жизнь, как я понимаю это сегодня. Итак:

Подтверждение интуитивного переживания, которое я испытывала в детстве (что все является сновидением, что жизнь во всех аспектах подобна снам, которые мы видим ночью).

Понимание того, что то, что кажется реальным, таковым не является. Иллюзорное “я” и проявленный мир кажутся нам реальными, а на самом деле они нереальны.

Открытость-принятие “того-что-есть”, что означает принятие своего эго, других людей, а также событий повседневной жизни. Это приводит к легкости существования – “следованию за потоком” – и, как результат, к уменьшению страданий.

Больше ясности, покоя и смирения.

Больше сопереживания по отношения к каждому проявленному существу.

Прекращение духовного поиска.

Выравнивание эмоциональных взлетов и падений.

Глубокое понимание того, что не моя воля является господствующей, и как следствие – отсутствие беспокойства по поводу будущего и духовного продвижения.

Большая свобода от страха принять неверное решение, а также от обусловленности, заставляющей нас считать, что мы должны быть мягкими, гибкими и понимающими – именно это мешало мне занять твердую позицию по какому-либо вопросу. Помогло мне понимание того, что все уже давно решено, и что последствия любого из решений уже существуют!

 

Похоже, в моем случае страдание было прекрасным учителем. В полном принятии волн этого страдания присутствует истинное отдавание себя тому-что-есть.

 

Я написала следующее письмо Рамешу во время своего шестимесячного пребывания в Индии.

 

Бомбей, 17.12.1995 г.

Дорогой Рамеш! Я вижу Вас почти ежедневно. Я могу поговорить с Вами, но мне легче написать.

Во время одной из бесед я упомянула о том, что после недавних событий в моей жизни я ощутила, что “нечто” внутри меня будто бы оборвалось. Я не знала, что это. Мне понадобилось несколько недель, чтобы обнаружить, что оборвалась та иллюзорная нить, которая связывала воедино все события моей жизни (как приятные, так и неприятные). Это скопление событий и составляло историю жизни “Клэр”. Затем мне стало ясно, что если история и смысл жизни Клэр разлетелись вдребезги, то очевидно, что все это не могла быть реальным. То, что казалось таким реальным и стабильным, на самом деле было не чем иным, как иллюзией. Иллюзия заключается в принятии идеи того, что есть некий индивидуум, который начинается в точке А, со временем накапливает переживания и таким образом развивается. Это все кажется таким реальным. Истина же состоит в том, что то, что всегда существовало и будет существовать – То-что-есть – это чистое Сознание.

Да, Рамеш, все произошло так, как должно было произойти, и нет лучшего места для меня, чем рядом с Вами.

Перед тем, как я села в самолет, направляющийся в Бомбей, во мне больше не было интереса к Вашим словам и Вашим концепциям. Мне было неловко от этого отсутствия интереса, будто я каким-то образом оскорбляю Вас. Все, что я хотела – сидеть рядом с Вами в полной тишине. Слова, описывающие Истину, казались мне чем-то нечистым. Это было почти невыносимо. Но когда я находилась рядом с Вами и слушала слова других людей, для меня это было переживанием тишины. Не имело значения, произносились слова или нет, вовлечение отсутствовало и, как следствие, присутствовала тишина.

Поиск прекратился, и наступил покой. Больше у меня нет никаких желаний, мне все равно, произойдет просветление в этом организме тела-ума или нет. Реки текут, деревья растут… Все это есть безличностный процесс, и не существует никакого “я”, которое бы было исключением из этого правила.

Исцеление произошло на таком глубинном уровне, так быстро и неожиданно. Этот процесс оказался полностью отличен от обычной концепции исцеления, с которой мне приходилось иметь дело и которая основана на улучшении состояния. В Вашем присутствии сама почва, в которой коренились все страдания, полностью растворилась. Для описания этого процесса слово “исцеление” вряд ли подходит. Возникло глубокое ощущение свободы от осознания того, что Клэр никогда не существовала, не могла существовать и не будет существовать. Никакой аллелуйи – только легкость, покой, ясность (слова бессильны передать это).

Мысли и желания продолжают возникать, но кого они волнуют? Пусть это тело-ум делает, все, что ему заблагорассудится… Мне все равно. Это не я!

Мой глубоко любимый Рамеш, благодарю Вас за то, что Вы есть.

Клэр.

 

***

 

Ковалам, Индия.

Жизнь:

Рамеш говорил это множество раз: самый решающий момент – это когда ум обращается вовнутрь. Будучи направленным вовне, ум стремится к удовлетворению своих желаний. Когда же он обращается вовнутрь, начинается поиск смысла жизни, и встает вопрос: “Кем или чем я в действительности являюсь?”

Комментируя этот процесс развития, Рамеш часто цитирует высказывание Раманы Махарши: “Как только ум обратился вовнутрь, “ваша” голова оказывается в пасти тигра, и вы больше не можете совершить побег (от уничтожения “я” и, следовательно, просветления)”.

Что касается моей собственной жизни, то главным стимулом в ней было желание держать все под контролем, и именно осознание тщетности этих попыток знаменовало собой обращение ума вовнутрь. Желание все контролировать создавало проблемы в моих первых контактах с противоположным полом. В то время я проявлял невероятную ревность. В возрасте тридцати семи лет я достиг точки кипения – цена за такое поведение была слишком высока. Мой ум был сконцентрирован на внешнем, обвиняя во всем других людей и складывающиеся обстоятельства. Его обращение вовнутрь было вызвано стремлением понять существование ревности, того, как она действует и, главное, как мне от нее избавиться.

Затем я прошел через групповую терапию под руководством немецкого психотерапевта Хеннинга фон дер Остена, и это помогло мне открыть новое окно в моем уме. В течение двух лет я продолжал осторожные эксперименты. Я впервые заглянул за забор своих мнений, на свою ментальную структуру и индивидуальность.

Бомба самосовершенствования взорвалась тогда, когда я начал обучение на тренировочном семинаре EST (Вернера Эрхарда) в Лондоне. В течение двух уикендов мои самые потаенные и болезненные страхи подвергались обстрелу тяжелой артиллерией. Процесс этот был настолько мощным, что я растворился в исследовании своего эго с его взлетами и падениями. Этот поиск стал моим единственным интересом в жизни. Я хотел знать о себе все! Мое общение с EST продлилось два года, дав мне за это время все, что можно было дать.

С Питером я и познакомился благодаря нашему общему интересу к EST. Он работал психотерапевтом в Лос-Анджелесе и стал ключевой фигурой в моем психологическом и духовном поиске. Он был идеальным спутником для такого путешествия.

Затем наступил момент, когда я почувствовал, что узнал достаточно о своей психологической структуре. Я был знаком с трюками ума и был уверен, что могу контролировать их. В области психотерапии я дошел до предела, или я считал, что дошел. Что же дальше? – думал я.

Я никогда не занимался углубленно духовными вопросами и, не питая к ним интереса, ничего не читал по этой теме. У моего друга Питера все обстояло по-иному. В двадцать два года он отправился в Индию, чтобы стать просветленным. Он жил в различных ашрамах и подобно монаху странствовал по пыльным дорогам страны. Просветленным он не стал, зато сильно заболел. Вместе с болезнью прошла и его жажда немедленного просветления. Через своего близкого друга, который жил в Индии, он продолжал получать информацию относительно событий, происходивших на “сцене гуру”. Питер лично встречался с Нисаргадаттой Махараджем на его маленьком чердаке, но книга об этом гуру очаровала его даже больше, чем трудоемкое общение с Махараджем через переводчика в шумной маленькой комнатушке.

В какой-то момент Питер заметил перемещение фокуса моего интереса с психологии на духовный аспект и дал мне книгу “Я Есть То” с беседами Нисаргадатты Махараджа. До этого времени я читал лишь книги по психологии и психотерапии. С этой книгой во мне открылся новый образ видения, принеся с собой новый взгляд на то, кем или чем я являюсь. Питер сказал, что я прилип к книге, как пчела к меду.

Я был совершенно очарован тем, что говорил Махарадж. Я перечитывал книгу снова и снова, помечая самые важные места красным карандашом. Я не мог думать ни о чем другом. Я отложил все свои дела и полностью погрузился в Учение.

Какое-то время компания Питера и его компетенция меня полностью удовлетворяли, но затем внезапно во мне возникло желание встретиться с кем-то, кто уже достиг просветления, чтобы увидеть учение в действии, в повседневной жизни. Я хотел получать ответы от тех, кто мог мне их давать. Я хотел избавиться от всех сомнений и помешательства.

Самым большим барьером для меня была несовместимость учения с той обусловленностью, которую я получил от общества. Поскольку учение тотально отличается от общепринятой мудрости, мне в голову пришла мысль, что обусловленность могла быть результатом некого всемирного заговора. Как так могло быть?

Я купил билет в Бомбей, и снова Питер стал важным указателем на пути моей жизни. Он дал мне список пяти просветленных, обитающих в различных частях Индии. Один или два из них не имели постоянного адреса, и их можно было найти только в определенных метах в определенное время. Но один из этих пяти жил в Бомбее. Этот Гуру был учеником Махараджа. Знакомство с ним было наилучшим способом приблизиться к учению Махараджу.

Я отправился в Бомбей и на следующий же день позвонил тому гуру, которого звали Рамеш. Я узнал, что в прошлом он был банкиром. Мне показалось это странным, но, к счастью, я не имел особых представлений насчет гуру, да и духовных дел вообще. Мой первый контакт с Адвайтой состоялся всего лишь за год до этого, когда я прочел книгу “Я Есть То”. С Рамешем я договорился о встрече на следующий день.

Я очень нервничал, поднимаясь на пятый этаж, так как не обладал знаниями в области писаний и не имел опыта в мистических делах. Дверь мне открыл дружелюбный, вполне “нормальный” пожилой джентльмен, который пригласил меня следовать за ним в гостиную. Я был удивлен. Я ожидал увидеть более “индийского” гуру и более “индийскую” обстановку.

Мы сели, выпили чая и начали беседовать. Я рассказал ему о своей жизни и о том, как я попал к нему. На всякий случай, вдруг он окажется не соответствующим моим требованиям, я удержал в тайне тот факт, что до этого у меня уже были четыре гуру. Благодаря непринужденности беседы моя нервозности улеглась. Я не могу вспомнить во всех подробностях все, о чем шла речь, но по своим последующим переживаниям и по тому, что я слышал от других учеников, могу сказать, что я донимал Рамеша вопросами, обычными для всех ищущих.

К пониманию этого процесса, который начался с теми первыми беседами, я пришел намного позже. Это было начало отношений гуру-ученик. Рамеш пишет об этих отношениях в своей книге “Дуэт единого”, рассказывая историю Аштавакры, семнадцатилетнего гуру, и его зрелого ученика, царя Джанаки. Комментарии Рамеша дали мне понимание того, что происходило между Рамешем и мной. Те наставления, которые дал мне Рамеш, остались тогда неосознанными мной. Он объяснял мне интересующие моменты, отвечал на мои многочисленные вопросы, но советы никогда не давал. Также он ничего не требовал и не ждал от меня. Я мог приходить и уходить, когда мне заблагорассудится. Не было никаких правил и никакой дисциплины. На самом деле, никакого видимого руководства с его стороны не было.

Руководство Рамеша носит иной характер. Оно указывает лишь на суть учения. Рамеш подчеркивает, что вы, как индивидуум, обладающий свободой воли, не существуете. Все советы, адресуемые этому несуществующему человеку, лишь усугубляют положение вещей.

Как и в отношениях между Аштавакрой и Джанакой, влияние Рамеша на меня всегда отличалось необычайной тонкостью. Кроме периодически охватывающих меня чувств благодарности и любви по отношению к гуру, мое общение с Рамешем проходило в атмосфере полной обыденности, в которой не было ничего из ряда вон выходящего. Прошло некоторое время, прежде чем я смог заметить эту тонкость. Это произошло в виде определенного сдвига в моем мировоззрении. Нечто невидимое, почти незаметное, вело во мне свою работу. И близость Рамеша всегда приводила этот механизм в действие.

Я думал, что мой первый визит будет чем-то вроде зондирования почвы, но когда я вернулся обратно в Европу, мне вскоре стало ясно, что этот простой, скромный и непритязательный человек, бывший банкир, был именно тем, кого я искал, сам того не зная. Это притяжение было непреодолимым и напоминало скорее инстинкт. В то время в моем уме продолжали кружиться вопросы и сомнения, им были подчинены все мои чувства. Люди запада мало что знают об отношениях между гуру и учеником. Несмотря на это я обнаружил, что выбора у меня не было, меня непреодолимо тянуло к Рамешу. Я был уже “на крючке”; рыбой, заглатившей наживку.

Три месяца я провел вдали от Рамеша, после чего вернулся в окутанный выхлопными газами Бомбей. В этот раз я заполнен вопросами и сомнениями. Я мог время от времени отлучаться от своих дел на три недели, так что отношения гуру-ученик развивались периодами. В Индии мои возражения и сомнения подвергались интенсивной бомбардировке. После этого следовали два месяца пережевывания и усвоения учения дома в Европе.

Год и множество сомнений спустя Рамеш рассказал мне о новом посетителе по имени Генри, который приехал днем раньше, чтобы встретиться с ним. Это был американец в возрасте семидесяти с лишним лет. Рамеш сказал, что мы с ним, наверное, сможем познакомиться. Затем он описал Генри: “Высокий, очень худой, с длинной белой бородой, ходит с тросточкой. Если его обернуть в набедренную повязку, то он будет похож на сошедшего с экрана Моисея”.

В тот же вечер, прогуливаясь возле своей гостиницы, я увидел возле чайного ларька голову с белой бородой, возвышавшуюся над толпой индийцев. Я решил, что это он и спросил: “Вы Генри?”. Он оглянулся, посмотрел на меня критическим взглядом и сказал: “Да, а что?”.

Мы сразу же нашли с ним общий язык и провели всю ночь, беседуя на балконе его гостиничного номера. Генри, имея за плечами тридцатилетний путь духовного поиска, как и я, был очарован этим гуру, Рамешем. И вот я услышал рассказ другого человека о длительном и иногда болезненном поиске. Генри пришлось пережить много страданий и разочарований, связанных с суровой дисциплиной, которой он сам себя подвергал.

Во время наших бесед Генри выразил идею того, чтобы привезти Рамеша в Штаты. Я согласился помочь ему. Сам Рамеш был не в восторге от такой перспективы. И мы оба начали его обрабатывать. Наконец Генри пошел в авиа агентство и купил билет на самолет. А Рамеш? Он ответил согласием.

В сентябре 1987 года я отправился с Рамешем в Соединенные Штаты. Генри договорился о том, что он проведет беседу в большом зале в Лос-Анджелесе. Рамеш предстал перед толпой, которая заполнила три первых ряда. Это был его первое выступление на публике.

Позже Рамеш провел беседу с чудесном доме Генри, расположенном на Голливудских горах. Там-то небольшой круг учеников и нашел того гуру, какого искал. Оттуда Рамеш отправился на ритрит, который должен бал проходить в пустыне к востоку от Лос-Анджелеса. Там он проводил беседы дважды в день в течение нескольких недель.

За этот период близости к Рамешу я прошел через этапы разочарования и подъема, блаженства и отчаяния. Все шло своим ходом. С течением времени я становился более расслабленным, осознавал свое привилегированное положение и счастье от нахождения рядом с Рамешем. По мере того, как мы взаимодействовали в событиях повседневной жизни, эта близость и дружба углублялись.

Во время одной из групповых бесед, когда была затронута тема физической боли, Рамеш вытянул руку и, указывая на меня, сказал: “Здесь присутствует один человек, который может рассказать вам о боли на основании собственного опыта”. Я был так поражен, что лишился дара речи! Я всю жизнь боялся публичных выступлений. Я не мог произнести нескольких слов даже перед маленькой группой людей. Мое сердце начало бешено колотиться, меня бросило в пот, что-то внутри меня сжалось … после чего я заговорил. Страх мой улетучился, но я тогда даже не заметил этого. Впервые в жизни я выступал перед аудиторией, не заикаясь и не умирая сто раз подряд. Вот что я им рассказал.

За полгода до этого я был в Лос-Анджелесе по делам, а также, конечно, для того, чтобы провести время с Питером. Однажды ночью мы сложили свои велосипеды в багажник принадлежавшего Питеру пикапа и отправились к расположенным в нескольких милях каньонам. Оказавшись на природе, мы улеглись на земле под луной и начали обсуждать духовные вопросы. Питер был одним из немногих друзей, с которыми я мог говорить на эти темы. Через некоторое время мы взобрались на велосипеды и покатили по извилистой узкой тропке при свете луны. Поскольку кроме нас никакого транспорта больше не было, мы ни о чем не беспокоились и быстро набирали скорость. Слишком поздно я заметил идущий вдоль дороги ров для отвода дождевых вод; и я сделал глупейшую вещь – резко нажал на тормоза.

Я перелетел через руль и приземлился лицом вниз. Я катился, подскакивая на кочках, еще футов двадцать, прежде чем остановился. В полном сознании я лежал на дороге в луже крови. Ни один из нас не знал, насколько серьезны были мои повреждения. Питер отвез меня в больницу, где мне шесть часов накладывали швы.

Знаменательным это событие было в силу того, что ни на одну секунду во мне не было сопротивления по отношению к случившемуся. Лишь после я смого осознать, что просто произошло принятие этого несчастного случая. К моему собственному изумлению, это принятие было безусловным, во мне не было ни страха, ни желания избежать всего этого. Результатом этого необычного принятия было отсутствие боли. Ничего не казалось мне неприятным, ничего не болело.

Лишь какое-то время спустя мой ум смог понять, что он никакого участия во всем этом не принимал. Такое незапланированное и безусловное принятие нетипично для человека моего темперамента, и все же оно стало постоянным спутником моей жизни.

С исчезновением страха перед публичными выступлениями исчезли и все другие страхи. Что, как я подозреваю, было результатом углубления понимания и постоянной работы молотком со стороны Рамеша.

 

Понимание работает молча и вначале незаметно.

 

Вскоре я занялся составлением брошюры для посетителей семинаров, которая содержала в себе всю необходимую информацию, а также написанное Рамешем эссе, которое давало ясную картину учения и тех тем, которые он собирается затрагивать. Чтобы участникам было на что опираться, я рассказал историю собственного поиска и последующего знакомства с Рамешем.

Во время написания этой брошюры я отбросил все свои остальные дела. Всю энергию я направил на это новое для меня занятие, и, не имея опыта в подобных делах, я старался использовать все возможности для того, чтобы выполнить эту работу наилучшим образом. Меня донимали самые разные мысли, сомнения, некоторое беспокойство, но все это исчезло в тот миг, когда я взял в руки уже отпечатанную брошюру (выросшую к тому времени до пятидесяти страниц!). Я чувствовал, как понимание пронизывает собой все мои действия, и я ощущал уверенность, осознавая, что я сделал все, что мог. Я выполнил свою роль инструмента Сознания, через который были реализованы ритриты в Коваламе. Теперь, когда все было сделано, больше ничего от меня не зависело. Я не ощущал никакой ответственности за результат, и я бы точно не винил себя, если бы ничего из этого всего не получилось. В итоге я испытывал глубокое удовлетворение и был свободен от волнения по поводу результатов.

Мои отношения с Рамешем постепенно вошли в новую стадию. Вопросы иссякли, и во время бесед я больше не прислушивался к словам. По мере углубления любви к гуру, зависимость и желание получить от него что-то, исчезли. Со временем я позволил себе еще больше сблизиться с ним и таким образом стал членом одной большой семьи. Это дало мне то, что я не мог найти в собственной семье.

Я оставил свой бизнес и полностью сосредоточился на организации семинаров в Коваламе и Мюнхене. Я занялся переводами записей с беседами Рамеша, а позже сделал первые переводы его книг на немецкий. Иногда мне хотелось зашвырнуть все это “безумие” подальше! Но, черт побери, кто может зашвырнуть что?

По мере более глубокого проникновения понимания в мой ум, осознание стало принимать все более тонкий характер. Я заметил, что взлеты и падения в моей жизни начали выравниваться. Неприемлемое стало более приемлемым, а взлеты не были больше такими заоблачными. Однажды, находясь в состоянии полного отчаяния, я пожаловался Рамешу в письме: “Это чертово [fucking] понимание лишило меня всех моих иллюзий!”

Во всех этих аспектах развития всегда сохранялся сильный элемент “я”, который действовал, достигал, отпускал и т.д. За шесть лет моего знакомства с Рамешем мне снова и снова говорилось об этом. Несмотря на мое глубокое погружение в него, я по-прежнему ощущал, что существует “я”, которое делает все эти вещи!

Тихо и почти незаметно осознание этого простого факта, казалось, проникло в повседневный поток мыслей. Наблюдение, о котором Рамеш так часто говорит, стало частью моей жизни. И, конечно, при всем этом присутствовал ум, жаждущий “улучшения”, давая возможность для дальнейшего процесса наблюдения.

Рамеш называет это явление, которое является неизбежным в жизни каждого индивидуума, маятником, качелями. Мой ум так рисует следующую ментальную картину этого маятника:

Я, Гейнер, сижу в лодке посреди быстро текущей реки, не имея никакой возможности управлять ею. Иногда, когда вдоль берега реки идет наблюдатель, он видит меня сидящим в лодке и плывущим вниз по реке жизни. А иногда есть только “я” в этой лодке, а на берегу никого нет. Похоже, жизнь и представляет собой такого рода колебание между мной сидящим в лодке, и НИМ, идущим по берегу – и каким-то образом это кажется довольно приемлемым. Похоже, всегда сохраняется шанс – в тот или иной момент – взглянуть с берега на то, что происходит в лодке; в лодке, которая именуется жизнью.

Гейнер.

 

***

 

Бомбей, 12.10.1995 г.

К Рамешу меня привели разочарование и отчаяние. Четырнадцать лет духовного поиска, вначале с Раджнишем, позже – с Пунджаджи. Как только я прочел первые страницы книги Рамеша, я почувствовал, что должен немедленно с ним встретиться. А когда я с ним встретился, произошло очень простое, но изменившее всю мою жизнь понимание. Впервые у меня возникла мысль, что в этом организме тела-ума просветление может не произойти в течение этой жизни. Я был глубоко поражен истинностью такой возможности. До встречи с Рамешем такая мысль никогда не приходила мне в голову. За все эти годы я был так занят усилиями по достижению просветления и находился в таком напряжении, что я был буквально одержим этой идеей. Когда же до меня дошла вероятность такой возможности, все поиски и действия были тут же прекращены. Это случилось в одно мгновение.

Во время пребывания с Раджнишем то переживаемое мною отчаяние смягчалось предлагаемым развлечением духовного характера, что в свою очередь порождало множество духовных переживаний. Однако в конечном итоге я стал более несдержанным в своем поиске, и мое отчаяние усилилось.

Настоящее разочарование и отчаяние наступило, когда я познакомился с Пунджаджи. Он говорил только о просветлении. Он даже несколько раз объявил меня просветленным. Но я всегда чувствовал, что пока остается хотя бы единое сомнение, просветление не может произойти. Что вызывало особую трудность в общении с ним, так это то, что он всегда говорил с точки зрения одного индивидуума, обращающегося к другому. У меня всегда было чувство, что я должен действовать как просветленный. Это означало, что я всегда должен был быть хорошим, исключив плохое. Это ожидание было невыносимым. Через два года напряжение и отчаяние достигли такой силы, что мне пришлось уйти.

Сегодня, два года спустя, я не могу сказать, что моя жизнь на самом деле улучшилась. Однако господствует абсолютная уверенность в том, что ничто не находится в моих руках. Я ничего не могу сделать для того, чтобы вызвать просветление. Для такого безумного ищущего как я, это понимание означает не что иное, как смерть. Страдание и счастье понимаются как Бог есть страдание и Бог есть счастье.

Мадхукар.

 

 

***

 

Россдорф, Германия, 19.12.1995 г.

Когда-то, в начале 1939 года, я пришла в этот мир маленькой девочкой. Помню, что какое-то время я была очень счастлива. Начало второй мировой войны было для меня ужасным периодом жизни, наполненным драками, насилием, болью и горем. Это было подобно пребыванию в аду. За годы своей жизни я прошла через огромные страдания, через рак и смерть своего любимого старшего сына и, наконец, через страшные мучения, связанные с духовным поиском.

В течение сорока лет я искала Бога в церкви, но так и не нашла. Затем я искала счастья в личных отношениях – и не нашла его. Затем, когда эти отношения распались, я начала самостоятельную жизнь. Именно тогда я совершила свою первую поездку в Индию, где спустя три года я нашла своего любимого гуру, Рамеша Балсекара. Наверное, лучше сказать, что это он нашел меня. Он ввел меня в эти отношения, отношения между гуру и учеником, с невероятной силой, над которой у меня не было никакого контроля. С того времени я напряженно работала, чтобы заработать деньги, необходимые для того, чтобы отправиться к нему при первой возможности. Находясь в Индии, я внимала его словам. Я посетила, наверное, пять двухнедельных семинаров и несколько раз посещала его в его бомбейском доме, где он живет со своей женой Шардой.

Вначале самой важной вещью для меня были его слова. Они были подобны мощным ударам молота, разбивавшим все надежды, мечты и концепции маленькой девочки, теперь уже женщины. Эта работа молотом продолжалось год за годом. При параллельном чтении его книг разрушение шло полным ходом. Любопытно, что года через три во мне возникло особое желание. Я слушала слова Рамеша, и вдруг во мне родилась неуемная жажда просветления. Я думала о просветлении как о конце поиска, как о месте любви. И я хотела, чтобы мой гуру дал мне его, хотя он и говорил мне, что гуру не может сделать этого. По мере того, как стремление к просветлению росло, усиливалось и страдание.

В декабре 1994 года я отправилась в Бомбей на четыре недели. Каждый день я была рядом со своим любимым гуру. Когда я впервые вошла в его дом и начала говорить, он встал и высоким голосом закричал на меня: “ Почему вы все еще ходите кругами?… Снова и снова все то же кружение, сидите дома и думайте о Боге”. “Оставайтесь дома и думайте о Боге” – как часто он говорил мне эти слова.

Три года назад я уделяла очень много времени своей садхане, практиковала концентрацию и длительную медитацию, включая дза-дзэн. Внезапно я обнаружила в себе интерес к тому, что Рамана Махарши, любимый гуру с Аруначалы, называл “самоисследованием”. Я читала книги об этом методе и начала с ним “работать”. Понимание, возникшее из самоисследования, все больше и больше углублялось, и моя практика изменилась. Например, в течение двух лет я жила с вопросом “Кто я?” и концентрировалась на ощущении “Я есть”. Вскоре после четырехнедельного пребывания в Бомбее вопрос “Кто я?” отпал сам собой, в то время как концентрация на “Я есть” усилилась.

В марте 1995 года я участвовала в последнем из коваламских семинаров, которые давал Рамеш. Во время этого семинара со мной что-то начало происходить; наверное, это можно назвать отпусканием учителю. Когда это случилось, я ощутила огромнейшую любовь к гуру. Вернувшись домой, я написала самое эмоциональное из всех любовных писем когда-либо мной написанных. Он ответил мне в апреле, и это было шестнадцатое письмо, полученное от него. После этого писем больше не было, хотя я продолжала писать и выражать свои чувства в течение последующих четырех месяцев.

С марта по конец сентября 1995 года я прошла через наиболее глубокие страдания своей жизни. Я проводила много времени в постели из-за болезни, которая забирала все мои силы. Я не могла работать, и мне не хватало денег, чтобы продолжать жить. Я обратилась к двум своим детям с просьбой о помощи, но они не ответили. Я чувствовала себя такой одинокой – мне казалось, что меня никто не любит, даже мой любимый гуру бросил меня, не пишет мне больше писем. Несмотря на все это, слова гуру были моим светочем, и я знала, что все, что я могу сделать – это принять происходящее как судьбу этого человека, страдающего в одиночестве. В это же время я испытала некоторые духовные переживания – если бы я рассказала о них психиатру, то, наверное, очутилась бы в психиатрической больнице. Лишь благодаря словам моего любимого гуру я смогла пережить то страшное время. У меня возникло ощущение, что я вознеслась на вершину небес, и возникла мысль: “это просветление”. Затем я внезапно упала с этих высот прямо в глубины ада. Я была тогда совершенно одна. У меня не было ни матери, ни детей, ни друзей, ни Бога, ни гуру. Я подумала, что, наверное, именно так все было и для Иисуса во время распятия. В самые тяжелые минуты я молилась и просила Бога не оставлять меня. Пребывание в самых глубинах ада было личностным ощущением проклятия и отлучения от Бога.

В начале сентября я написала письмо Марку, моему “второму гуру”. Мы не общались уже около четырех месяцев. Я попросила его приехать ко мне, так как считала, что мне это может как-то помочь.

Марк и Маргарет приехали навестить меня в середине месяца. Они пробыли у меня три часа, и их визит действительно был очень полезным. Спустя десять дней, 28 сентября, я проснулась и увидела, что в мою комнату входит старик-смерть. Он забрался в постель и обнял меня. Я чувствовала, что умираю в его объятиях, и это было так приятно. Это было не видение или мысль, это было действительным переживанием. Я чувствовала, что мое тело растворяется, что происходит процесс умирания. Это переживание представляло собой архетипическую свадьбу жизни и смерти. В тот момент я знала, вне всякого сомнения, что я есть Единое, что я – земля, что это я вижу, слышу и ощущаю запахи. Я есть все это. И это была не мысль, это была Истина.

Вскоре после этого я с абсолютной уверенностью обнаружила, что жажда просветления исчезла. Одновременно с ней исчезли и все другие желания. И это знание наполнило меня невероятным ощущением облегчения. Это было необычайно чудесное переживание. Было абсолютно ясно, что вместе с этим окончательным освобождением произошло просветление. Оно полностью отличалась от всего того, что я когда-либо представляла. Все изменилось, и в то же время не изменилось ничего.

В течение последующих 6-8 недель мне очень помогала связь с Марком и Маргарет. Снова и снова возникали непреодолимые мысли, то, что Рамана называл “старыми варанами”, и они все еще сохраняются до сих пор. Должно быть, глубоко внутри присутствовал страх, что этот покой может быть потерян. В этом состоянии безмыслия присутствует лишь понимание “это оно”. Наверное, лучше это выразить, сказав, что это понимание и есть Покой, в котором и происходит этот ад жизни. Как только выходишь из этого Покоя, сразу же возникает видимость окружающего мира. Проникая все глубже и глубже, понимание порождает переживание, основанное на осознании того, что эта полная страданий жизнь не является реальной, что она в действительности представляет собой лишь мысль. Всевозможные процессы продолжают происходить, но они являются лишь видимостью. Ты познаешь бытие, и это есть Покой. Присутствует понимание того, что все происходящее на земле не обособлено от тебя, что все едино.

А сегодня, 19 декабря, я снова в Бомбее, рядом со своим гуру. Я действительно не знаю, зачем я здесь. Поиск подошел к своему завершению. Я сижу и наблюдаю за своим глубоко любимым учителем, расположившимся в своем кресле-качалке. Сейчас он уже пожилой человек, но по-прежнему сохраняет живость, подобно мне и всем присутствующим в этой комнате. И все же, когда я смотрю на него, я испытываю осознание того, что эти люди не существуют. Гуру и я слились в Единое, Милость, Покой, Красоту, Знание. Я не могу поверить в это! Сидя здесь, с ним и другими людьми, я вижу, как другие умирают, обособленность исчезает. Я чувствую себя все менее и менее отдельной от других, и это трогает меня до глубины души. Благодарность, Удовлетворение и Покой находят свое выражение в слезах, и все это время целительная сила ЛЮБВИ продолжает действовать сама по себе, в ТИШИНЕ.

Это “умирание в других” началось с предложения, содержавшегося в последнем письме Рамеша, написанном в октябре. Он сказал: “нет абсолютно никакой необходимости выражать свои чувства мне, я это все знаю”. Эти слова, “я это все знаю”, были восприняты как нечто в полной мере безличностное. Они были произнесены не моим гуру. Это были слова. которые я говорила Себе, Сознание – Себе, Вы – Себе. Как же трудно выразить словами то, что по сути своей невыразимо. Мы и есть эта невыразимость, мы есть чистое Бытие. Любовь, которую я так искала, нашла сама себя. Она и не терялась, так как я являюсь и всегда была ею. Никакого страдания на самом деле не было, хотя в то время оно казалось таким реальным. Теперь все это забыто.

Анна.

 

***

 

Мауи, 20.12.1995 г.

Мой дорогой Рамеш, что я могу сказать, чтобы выразить свою благодарность? Вот уже более десяти лет учение медленно и методически разрушает мою жизнь. Все, что когда-то имело для меня ценность, было сметено. Ну спасибо!

До того, как я встретил Вас, моя жизнь имела смысл и цель. Я точно знал, чего хочу и надеялся, что достигну этого. Мой мир был надежен, мои мотивы – добродетельны. Признаки продвижения по духовному пути вдохновляли меня… Сейчас я просто смеюсь над этими вещами. Моей жизнью руководило нечто, что я не был в состоянии понять или контролировать.

Сегодня все, что связано с моими отношениями и бизнесом, кажется мне чем-то пустым. Мою жизнь всегда определяли радость и успех, несчастье и неудача. Что будет определять ее теперь? Спасибо, Рамеш… спасибо за ничто!

О Рамеш, о гуру, вы самый опасный человек из всех, кого я когда-либо встречал. Вы непревзойденный ловкач, спрятавшийся за маской мягчайшего и добрейшего человека. Вы заманили меня, соблазнили и украли смысл и цель моей жизни – как раз тогда, когда я испытывал к Вам наибольшее доверие. Самая жестокая часть этой грязной истории связана с тем, как Вы забрали мою жажду жизни. Где мой интерес? Почему я не испытываю протеста, глядя на обломки того, что когда-то было моей жизнью? Почему ежедневно усиливается это чувство благодарности?

Предупреждение тем, кто читает эти строки. Мой совет вам: бегите! Бегите прямо сейчас, пока вы еще можете это сделать… если вы еще можете. Не дайте доброй и мягкой внешности моего гуру обмануть вас. Эти глаза таят в себе великую опасность.

Увы, для меня самого это уже запоздалое предупреждение. Я навсегда потерялся в той ловушке, которую мой гуру поставил для меня. Теперь все усилия тщетны. Меня ожидает самая ужасная участь – Самоотдавание!

О гуру, мой дорогой палач, я в Ваших руках – все произошло так, как Вы с самого начала предполагали.

Искренне Ваш, Эд.

 

***

 

Бостон, 19.2.1996 г.

…Когда я встретила Рамеша в 1989 году, я испытывала отчаянное желание понять истину существования и смысл жизни. Я была серьезным ищущим, не имеющим времени на забавы; жизнь была для меня проблемой… в ней было столько страдания, и я не могла понять как и зачем все это. Я предпринимала огромные усилия во многих направлениях, и все это – в попытке найти “истину”. Когда я впервые вошла в комнату, где Рамеш должен был говорить, я уже была потрепана двадцатью годами “поиска”. Я не могла больше выносить навязывания идей и напряжения от всевозможных рекомендаций “как следует жить и вести себя”. Но Рамеш попросил лишь, чтобы я слушала его слова с полным осознанием; не просто умом, а всей своей сущностью. Он никогда ничего не просил сверх этого. Никогда не было ни малейшего давления с его стороны. Все семь лет, что я знаю его, я всегда испытывала те же любовь, принятие, доверие и терпимость, которые мой отец дарил мне в моменты неуверенности. Я полна любви и благодарности.

Каролина.

 

***

 

Германия, 16.1.1996 г.

…Поиск просветления начался для нас с мужем в Пуне. Я приняла саньясу от Бхагвана Шри Раджниша. Во время моего пребывания в ашраме он пригласил меня посетить один из семинаров, который назывался “Интенсивное просветление”. В этой группе и произошла самореализация, или пробуждение, и это состояние продлилось три дня. После чего я ощутила, будто меня изгнали из рая. Я не знала, что было причиной этого трехдневного блаженства, как и не знала, почему оно исчезло и как вернуть его обратно. Тогда я и поняла, что я не могу ничего сделать со всем этим и что, следовательно, это было выражением Божественной милости.

В 1978 году мы вернулись в Пуну. В то время я стала очень ленивым ищущим. Я знала, что если по воле Бога я должна достичь просветления, то я его достигну. Не имеет значения, занимаюсь ли я интенсивно медитацией, читаю ли “правильные” книги. Если просветление произойдет – прекрасно, если нет - это будет точно так же прекрасно. Это отношение было подобно тому, которое выражено дзэнской поговоркой: “трава растет сама по себе”.

Конечно, я знала, что в своей повседневной жизни я имею свободу волю: то есть, что бы со мной ни происходило, это есть результат наличия или недостатка силы воли. Лишь в духовной области свободы воли у меня не было. Я приняла тот факт, что просветление находится вне пределов какого-либо моего влияния.

В 1987 году Гейнер рассказал нам, что встретил своего гуру, Рамеша Балсекара, и что он хочет организовать семинар с его участием в Коваламе. Он попросил Хеннинга помочь ему найти участников этого семинара. И вот в 1988 году мы, вместе с группой из тридцати человек, отправились в Индию послушать Рамеша и узнать о его учении.

Я слышала все, что он говорил, но все время ловила себя на том, что постоянно сравниваю его с Бхагваном. Я была уверена в том, что Бхагван был моим первым и единственным гуру. Но во время семинара, несмотря на мое внутреннее сопротивление по отношению к Рамешу и привязанность к Бхагвану, произошло некоторое понимание. Я поняла, что нет никакого я, которое могло бы стать просветленным, и нет никого, кто бы мог наслаждаться просветлением в случае, если оно произойдет. Далее я поняла также то, что не имеет значения, в каком механизме тела-ума просветление случится.

Я осознала ценность учения и хотела узнать о нем больше. В 1993 году мы путешествовали по Индии и на три дня остановились в Коваламе, чтобы посетить семинар. В 1994 и 1995 годах мы снова приезжали в Ковалам на семинары. Каждый раз происходило некоторое углубление понимания. Это было подобно разрезной головоломке: иногда маленькие фрагменты становились на место, иногда – большие, но целиком картина не вырисовывалась никогда. Мне становилось все яснее и яснее, что такой вещи, как свобода воли, не существует – ни в какой форме.

В 1995 году произошел некий сдвиг. Внезапно во мне пробудились глубокая любовь и благодарность по отношению к гуру. После семинара я точно знала, что снова должна увидеться с Рамешем. В декабре 1995 года я впервые посетила Рамеша в Бомбее. В этот раз я была сама, без мужа.

Пребывание рядом с Рамешем давало сильное ощущение прибытия домой. Учение сразу же проникло очень глубоко. Внезапно мой механизм тела-ума захлестнула волна энергии и экстаза, и я сказала сидевшей рядом Эрике: “Я должна выговориться, иначе меня разнесет на куски”. После этого говорение свершилось само по себе. “Это не имеет значения, это не имеет никакого значения! Бог – это все. Нет такой вещи, как “лучше” или “хуже”, все просто есть!” Затем начался приступ смеха, который остановить не было никакой возможности. Меня переполняло осознание того, что все это является просто шуткой. Что мы, ищущие, стремящиеся к просветлению, просто смехотворны. Нет ничего, что нужно было бы искать, и ничего, что нужно было бы обретать. Все просто есть. И одновременно с этим присутствовало чувство облегчения, покоя и благодарности. Я ощущала, что все это является таким простым, таким обычным, что в этом нет абсолютно ничего особенного. Исчезло желание стать или быть чем бы то ни было.

Конечно, об истине невозможно говорить, и мои слова достигают лишь определенного уровня.

Больше нет никакого ощущения экстаза, но есть полное понимание того, “что я не являюсь исполнителем”, “да будет воля Твоя” и “то, что есть, есть”. Присутствует также ощущение полнейшей простоты, смирения, благодарности и – любви.

Элке

 

***

 

Германия, 8.1.1996 г.

Я не нахожу подходящих слов, чтобы описать то воздействие, которое оказали на меня Рамеш и учение…

Учение, подобно солнцу, проходит своими лучами через увеличительное стекло Рамеша. Нацеленное на “сердце”, оно выжигают эго и удаляют его прочь.

Остается лишь… Зачем давать этому имя?

Любовь и благодарность!

Благодарю Вас, Рамеш!

Парване.